Едва выдержав, укрывшись от остальных студентов, она на ходу достала пачку и зажала сигарету меж губ, злословя, когда пламя зажигалки отказывалось с первого раза загореться. Николь взвизгнула, когда её резко схватили за локоть, затащили за угол (к которому и сама уже шла), а потом впились грубовато в губы. Она хотела драться, брыкаться, кусаться, готовая отбить яйца козлу, позволившему вольность себе, но расслабляется, видя Нэйтена, его прикрытые глаза, и чувствуя жадные поцелуй, прикрывает свои. Его рука опускается, перехватывая сигарету из пальцев, и откидывает в никотиновую палочку в строну. Искорки табака посыпались в воздух и погасли, попав в сугроб. Сигарета ещё тлела на морозе, медленно потухая.

— Не получается словами отучить, буду действовать другими методами, — произнёс Нэйтен, отстранившись. Успев по своим ходам опередить девушку, стал поджидать, предугадывая её тропу и желания. Он упёрся руками в стену по краям от Ники и смотрел в упор. Тёрнер даже не успела понять, что её лишили успокоительного, его губы вполне компенсировали это. Зато глаза, смотрящие прямо и безотрывно, вновь вернули желание глотнуть никотина, либо пускай возвращает свои губы на место — к её. Боже, она снова успела заскучать по нему. По его голосу, его касаниям. Нет, теперь ей не нравится его игнорирование. Совсем не нравится. Но сейчас же сама обижается, припоминая Мэй. Поджав губы, она скрещивает руки под грудью и отворачивает голову в сторону, наблюдая, как вдалеке перешагивают студенты и прохожие.

— Что, целовать больше некого? — зло бросила девушка.

— А должно быть?

Тёрнер сверкнула в него взглядом и прищурилась.

— Мэй, — одного имени достаточно.

Нэйтен вздохнул. Ему совсем не хочется препираться и спорить. Он и сам скучал по своей вредине. Но подобные сцены порядком раздражают. Но он же знал — с ней непросто.

— Слушай, между нами ничего не было. Мы не встречаемся и не встречались никогда, — заметив скептицизм девушки, добавил. — Хорошо, я буду честен с тобой. Не хочу лжи в наших отношениях. Один раз мы действительно переспали, но я был пьян и зол на тебя — ты умеешь порядком вынести мозг. И вообще совершенно не помню этого. Да мне это и не важно. Мне важно, что я не хочу с тобой ругаться, малышка.

— Да? А она, похоже, думает иначе.

— Я решу с ней эту проблему, не переживай. Не ревнуй, — расплылся он в улыбке, осознав последнее сказанное. И приятное чувство, что вот его девочка, оказывается, такая же собственница, как он сам. И ишь чё, ревнует и не абы кого, а его.

— Интересно как? Ещё раз трахнешь, чтобы она успокоилась? — язвит Николь, видя, как моментально стирается довольная улыбка парня.

— Да, блять, Николь! — выкрикнул он, резко оттолкнулся от стены и запустил пальцы в волосы. Хоть прокручивайся вокруг своей оси, сбивая спесь. Просто неугомонная девка. Вот как? Как до неё что-то доносить. И стоит с непроницаемым лицом, когда ему хочется расхерачить всё вокруг. Бесит. Просто невозможная.

Оттолкнувшись от кирпичной кладки стены, хрустнув снегом под ногами, Николь спокойно подошла к парню, развернула к себе и прильнула к губам, игриво проскользнув язычком по его нижней.

— Ладно, не будем о ней. Не хочу думать о бывшей подруге, — спокойно произнесла Тёрнер и поправила сумку на плече, двинувшись вглубь прохода.

— И что это было? — недоумевал Нэйтен, смотря, как она уходит.

— За то, что игнорировал весь день, — бросила девушка через плечо.

— Но ты же сама просила!

— Знаю.

Нэйтен сойдёт с ума. «Вот сучка», — проскальзывает у него и усмехается этой мысли. Он полюбил её такую — проедающую мозги до крошки и заполняя свободное пространство собой. Заразу его сердца. Вредину и упрямицу. Порой кажется, что она сплошной сгусток недостатков, но преподносит их блестяще, как превосходство достоинств, не оставляя сомнений. И это его девушка.

— Можно тебя проводить?

— А тебе нужно особенное приглашение? Ты мой парень или кто? — даже не оборачивается зараза. Нэйтен видит, как она вытянула ладонь, протягивая её назад, дожидаясь, когда догонит и перехватит. Усмехнувшись, он поспешил к девушке. Она отхватит когда-нибудь по заднице, честное слово.

***

На следующий день всё повторилось, Нэйтен встретил Ники, и разошлись возле института. Маркус бросал приветливые улыбки в сторону Тёрнер. Наблюдая, как Мэй пару раз уединялась с Нэйтеном, хоть каждый раз возвращаясь печальнее обычно, Николь едва не переломала карандаши. О чём они говорят? Что обсуждают? Не может спросить, ведь, в отличие от неё, она не может позволить такую вольность к своему парню. Как бы это глупо и странно не звучало. На предпоследней паре Скот как-то подозрительно перешёптывался с Картером, и он кивал ему, явно соглашаясь на что-то. Тёрнер не сдерживалась, бросая косые взгляды на них. Даже уединения с Мэй так не настораживало, чем мужской разговор. Приходилось отворачиваться, чтобы не упустить основную суть лекции, поспешно дорисовывая таблицы, изображённые на доске, хотя мысленно находилась далеко от знаний.

— Ты сегодня хмурая, — заметил Марк, подоспев к её месту, когда закончились все лекции.

— Настроение в последние дни ни к чёрту, — буркнула Тёрнер, покосившись снова в сторону Нэйта со Скотом, продолжающих обсуждения, хоть уже и собирая вещи. Николь тоже поспешила, закидывая сумку на плечо.

— Странно, должно же быть наоборот, — они двинулись они на выход.

— Дебильная закономерность — горько от того, что должно быть хорошо, но не хорошо.

— Вы поругались? — теперь Маркус покосился на друзей в сторонке, приоритетно разглядывая Картера. Николь хмыкнула.

— Это регулярное наше общение, — преодолев студентов, вышедших из аудитории, они не спеша шли по коридору, спокойно разговаривая, зная, что до них никому нет дела. Все спешат по своим делам, не утруждаясь задержаться в стенах знаний дольше положенного. — Постой-ка, — вдруг осенило Ники, и она ухватилась за запястье друга, — ты же… выходит… Боже, ты же не ухлёстывал за мной всё это время! — ощущая резкий статус друга и его расплывающуюся подтверждающую улыбку, даже растерялась на время. И как же сама не догадалась раньше, а сейчас, как озарение среди туч бытия, серости внутренних переживаний и растерянности чувств. Наверно, правда чувства застилают глаза и становишься слепым глупцом, не видя очевидного. — Тогда зачем?

— Понимаешь, Николь, — по-дружески его ладонь сжала её плечо, и Марк подтолкнул двигаться дальше, не создавая пробку, — Нэйтен сложный человек, тебе ли не знать, — краем глаза заметил её лёгкую улыбку, — но и ты тоже. Порой таких надо встряхивать.

— А ты, значит, в свахи подался?

— Нет, я просто хороший друг, — подмигнул он ей и попрощался, удаляясь сквозь спешащих в гардероб.

Усмехнувшись высокому самомнению друга,