— Ты куда? — сонно поинтересовалась ведьма, сквозь ресницы наблюдая за моими поползновениями.

— Туда, — махнул я рукой в неопределенном направлении.

— По бабам, — ехидно констатировала Роксана, провокационно потягиваясь под одеялом.

Интуиция. Женская. Та самая, безупречная, но неподвластная логике.

— Значит так, — постарался я придать голосу максимальную строгость. — Я на боевое задание, так что не спи. Вернусь, будешь отогревать в горячих объятиях. Цель ясна?

— Это мы завсегда пожалуйста, — засмеялась Роксана и коралловые губы, припухшие после бурной ночи, потянулись за поцелуем. Одеяло воспользовалось моментом и медленно сползло, обнажая пышную грудь.

Торопливо поцеловав ведьму, я соскочил с кровати, как ошпаренный. Ещё пара минут и все мои грандиозные планы по добыче убойных козырей будут безнадежно сорваны.

— Жди, — строго наказал я и вскарабкался на подоконник. Как знал, что ветка дуба, гостеприимно протянутая к самому окну, рано или поздно пригодится.

Спустившись вниз, я осторожно прокрался под окнами замка, чтобы не встревожить Азара, дремлющего над кувшином. Пару минут спустя, в беседке, я застыл над темнеющим под ногами провалом, собираясь с духом. Я не противник закаливания, скорее даже наоборот, рьяный сторонник. Но с утра пораньше, когда толком еще и не проснулся — в ледяную воду!! За каким мне это надо?

Ну, да ничего, успокоил я себя, Роксана отогреет. Она может, она такое может… Особенно когда… И я нырнул, сдерживая вопль, рвущийся из груди, когда в памяти всплыл один из наиболее жарких моментов прошедшей ночи. Ледяная вода приняла меня в объятия, нисколько не заботясь о моём самочувствие. Но нырнул я хорошо, тихо, ни одну тень, маячившую в синей глуби, не спугнул.

Опустившись на дно, я отдышался, остатки воздуха из легких жемчужной нитью устремись вверх, и я скользнул в потайной ход. Осторожно, стараясь не сшибить головой какой-нибудь сталактит-сталагмит, пробрался в пещеру с подземным озером, от которого лестница ведет прямо в убежище Черного монаха, временно обжитое моим подопечным, оборотнем с честными глазами.

Просчитано все было верно: в пещере монаха слышен говорок, причем оборотень явно не с черепами воркует. Я тихонько сдвинул запор, он скрипнул, люк распахнулся, пропуская меня в пещеру.

— Нет! — послышался вопль оборотня. В следующее мгновение у моего виска просвистела стрела, звякнув о стену за спиной. Или гарпун, в детали я вдаваться не стал.

— Вот всегда так, — недовольно пробурчал я, выбираясь из люка. — Я к ним со всей душой, а они…

— Извини, что не попала, — хмыкнула Селена, откладывая небольшой арбалет, хищно сверкнувший второй стрелой. — Ворог, переодень гостя, замерз же.

С Селеной я познакомился давно, когда только поступил на службу в Белый сыск. Мне тогда поручили разобраться с одной школой для благородных девиц, где творились странные дела и пропадали ученицы. Подозрения подтвердились: под видом благочестивого директора в школе орудовал чернокнижник, вовсю использовавший девиц в своих грязных опытах. Пришлось его ликвидировать, и помогла мне в этом, как ни странно, одна из девиц.

Это позже я узнал, что она такой же сыскарь, как и я, и что её заслали в школу для подтверждения или опровержения слухов, роящихся вокруг школы. Потом наши пути разошлись, до меня дошел слух о её замужестве, но встретиться лично и поздравить Селену как-то не сложилось. И вот нынче такая встреча.

— Я так понимаю, ты тут не случайно оказалась? — спросил я, усаживаясь к столу. Оборотень набросил на мои трясущиеся плечи большую теплую шкуру, а перед носом, очень кстати, возник добрый стаканчик вина.

— А ты как думал, — невозмутимо ответила Селена, отбрасывая со лба влажную прядь волос. — Белый сыск заинтересовался повысившейся магической активностью в заброшенном храме неподалеку отсюда. Удалось узнать, что инициатор этой активности небезызвестный тебе Скорпио. Ну, а дальше дело техники.

Конечно. Селена лучший специалист по внедрению во вражеские ряды. Глянули бы вы на неё в форме ученицы школы благородных девиц. Мамаши нашу Селену в пример дочерям ставили. Хорошо, что им не довелось присутствовать в момент, когда Селена, запрыгнув на шею чернокнижника, одним махом отвернула ему голову.

— Я смотрю, вы знакомы? — вмешался в беседу оборотень, с недоумением переводя взгляд с меня на Селену и обратно.

— Не то слово, — усмехнулась Селена.

— А ты в курсе, что ей сам Скорпио пообещал твою голову? — поинтересовался оборотень, ехидно глядя на меня. — За большие заслуги.

— Боюсь, ты с этой новостью припозднился, — посетовал я. — Она меня давеча уже прихлопнула. Твою работу, между прочим, делала.

Оборотень виновато посмотрел на Селену, разводя руками, мол, это не сдача, это честный доклад. Русалка поспешно отпила вина, пряча горькую усмешку, скользнувшую по губам. Заметив тень, набежавшую на лицо девушки, я осторожно поинтересовался:

— А чем я тебя так прогневал, что ты моей крови возжелала? Не спроста же ты у Скорпио мою голову выпросила.

— Просто, поступая на службу к Скорпио, я, для большей достоверности, потребовала у него вместо платы голову человека, из-за которого погиб мой муж. А Скорпио, вражина, подсунул тебя. Он же не знал, что мы знакомы.

Повисла пауза, Селена невидяще уставилась в одну точку. Видно, нахлынули тяжелые воспоминания.

— А что с твоим мужем случилось? — тихо спросил я, участливо касаясь её прохладной руки. Селена, вопреки ожиданиям, руку не отдернула, только напряглась, будто её всю сковала мучительная боль.

— Погиб. Причем глупо как-то, несуразно, — заговорила Селена, вновь прикладываясь к стакану с вином. — Работу нашел, секретную какую-то, даже мне толком не сказал, что за работа. Только радостно твердил, что, выполнив её, получит огромное вознаграждение, — Селена вздохнула. — Мы тогда домик присмотрели, только денег все никак собрать не получалось. А тут он заявил, что, как только вернется, так сразу же переедем в свой дом…

— И что, даже не намекнул, какого рода работа?

— Нет, — вздохнула Селена, поежившись. — И с работы своей вернулся он без денег, в гробу закрытом, мне даже взглянуть не позволили, сказали: тело сильно изуродовано.

Я бросил взгляд на притихшего оборотня, примостившегося на лежанке. Печальные глаза с сочувствием уставились на русалку, руки беспрестанно в движении: то волосы взъерошат, то шкуры, наваленные на лежанку, теребят. Что-то он разволновался. Боится проиграть в соперничестве с покойным? Но сейчас мне не до переживаний оборотня, с Селеной бы разобраться. Зная, что буду бередить подживающую рану, я, тем не менее, спросил:

— Селена, скажи, а ты уверена, что в гробу был именно твой муж? Сама же говоришь, даже тело не показали.

Русалка кивнула с безучастным видом.

— Уверена. Мне его не показали, но на опознание ходил его старый друг. Он его по татуировке опознал, — Селена улыбнулась бледной усталой улыбкой. — У него на руке татуировка была, небольшая такая – сердце, пронзенное стрелой…