— Да, да, да. Не останавливайся.

Он этого не сделал. Его язык продолжал своё нападение, погружаясь внутрь, в то же время губы посасывали её складки. Его пальцы впились в её напряженные мышцы.

Вид его головы между её бедер, удерживающий ее и пожирающий её, подтолкнули ее прямо к краю.

Не могу остановиться. Оргазм обещал стать самым фантастическим.

Стой. Прекрати. Остановись.

— Логан, остановись. Остановись, пожалуйста. Просто хватит! — Калла потянула за путы. — Развяжи меня!

Через несколько секунд её руки были освобождены.

Она вскочила с подушек и сдёрнула повязку с глаз.

Её тело дрожало, и она подтянула колени к груди.

— Я… — дыхание стало быстрым и прерывистым, из-за чего было трудно говорить. Она опустила голову на колени. — Извини, я не могу этого сделать. — Мышцы её были напряжены, она держалась жёстко и настороженно: нить была натянута слишком туго и готова была лопнуть.

Воспоминания сильно ударили по ней.

Калла лежала обнажённая на кровати, её лодыжки и запястья были связаны, интимные места были полностью обнажены. Уэйд играл с ней большую часть ночи и оставил её лежать уязвимой, с завязанными глазами и неподвижной. Незащищённой.

Ее захлестнули волны смущения. Что он с ней сделал. Стыд забурлил у неё в животе.

Как бы она ни сражалась с Уэйдом, в конце концов он всегда побеждал. Достаточно было одного упоминания о том, чтобы выбросить её брата на улицу, и её можно было убедить сделать всё возможное, чтобы этого не произошло. Она позволила это. Позволила этому ублюдку так прикасаться к ней.

— Я вернусь за тобой через некоторое время. — Уэйд говорил тихо, и дверь щёлкала.

— Кто-то тебя обидел.

Лицо всё ещё было спрятано за коленями, она зажмурила глаза и кивнула.

— Это тот мелкий ублюдок, который меня зарезал?

Калла покачала головой.

— Уэйд, — прошептала она.

— Что случилось?

Ужасающая мысль о том, чтобы рассказать ему что-нибудь, вызвала у неё желчь в горле. Она подавила её и выдавила.

— Ничего.

— Скажи мне, хоть что-то.

***

По причинам, которые Логан не мог понять, ему необходимо было это знать. Холодок пробежал по его мышцам, когда он нервничал, пытаясь услышать, но ноющее ощущение пронзило его живот и скрутило с настойчивостью.

Словно он сам перерезал ей вены, она рассказала историю Уэйда и его обычные встречи в комнате.

Стыд.

Как будто смотришь в зеркало.

Часть его не могла вынести её боли, но другая часть жаждала этого так глубоко внутри, что он задавался вопросом, не были ли его больные и извращенные мысли каким-то отталкивающим увлечением, которое он принял за сочувствие.

Пока это не поразило его, и отсеки его разума не начали протекать.

Совершенная принцесса сняла маску, обнажив свою душу — потрескавшуюся и испорченную — точно так же, как и его собственную.

Он ненавидел её за это, хотел швырнуть её через комнату и сказать, чтобы она наконец заткнулась. Словно иглы, вонзающиеся в его душу, её слова вытеснили тёмные мысли и похоронили призраков.

Насилие.

Унижение и боль.

Это звенело в его голове, его руки задрожали. Логан напряг мышцы. Его сердце бешено колотилось в груди.

Тем не менее, женщина перед ним говорила о своих ранах, о своём собственном извилистом аде, сплетая тёмную шелковую паутину со своих губ и заманивая его в ловушку. Она коснулась его глубже, чем когда-либо, словно отверстие внутри его души внезапно закрылось, тепло света украло его дыхание.

Ярость. Грусть. Месть. Всё это всплыло на поверхность сразу, из лабиринта его разума, где он держал эмоции разделёнными и был уверен, что ни одно существо на Земле никогда их не найдет.

Однако из клубящейся во тьме неразберихи выделялся один вопиющий факт, настолько яркий и пугающий его, что он почти не мог распознать, что это было

Он сочувствовал ей.

Внезапно Логан захотел убить. Убить ради неё.

***

Калла смахнула скатившуюся по щеке слезу. Господи, сможет ли она однажды прожить и не заплакать перед этим парнем?

Тем не менее, было приятно рассказать ему о том, что с ней произошло.

Она отводила от него взгляд, позволяя истории развиваться без ограничений. Вероятно, он подумает о ней иначе. На самом деле, часть её не могла поверить, что он позволил ей продолжать так долго.

Тем не менее, мне было хорошо.

— Он называл меня красавицей, — продолжала она, — как какую-то ценную кобылу. «Красивые девушки — шлюхи человечества, созданные, чтобы доставлять удовольствие мужчинам», — всегда говорил он мне. Я столько раз ему отказывала, и он злился. Он был в ярости. Алекси исцеляется, но металл всегда оставляет шрам. Он был очень осторожен, чтобы не вызвать подозрений шрамами. У него был коготь ликана, и он… — Калла всхлипнула. — …он резал мне кожу и говорил, что сбивает меня с пьедестала.

— Я никогда не чувствовала себя выше кого-либо. Все держались от меня подальше. Как будто я была какой-то болезнью или чем-то в этом роде, они держались на расстоянии. И мне всегда было интересно, знают ли они, что происходило за той дверью. — Слеза скатилась по щеке Каллы. — Как будто он хвастался этим перед всеми.

Она подняла голову и расцепила руки, упираясь ладонями в кровать.

Холодок пробежал по её спине, когда она всмотрелась в тёмные глубины глаз Логана.

Ненависть бурлила внутри них, вызывая своего рода улыбку любым мыслям, которые могли прийти ему в голову.

Её история развлекла его?

Щупальца страха поднялись по её шее и вцепились в корни волос.

— Почему ты так на меня смотришь?

— Подвинься.

Подвинуться?

Его глаза говорили ей, что, несмотря на бунт, происходящий в её сознании, ей лучше