Незнакомцу ответ этот почему-то не понравился. Он опять сильно ударил девушку по голове, а после того, как она упала на дорогу, приказал лежать и склонился над нею. Неизвестный приставил к промежности девушки ствол револьвера и принялся тереть им трусики, как бы повторяя движения пениса при фрикциях. Затем он ввёл ствол в вагину…

В какой-то момент преступник исчез. Мэри поняла, что находится одна на грунтовой дороге. Собрав в кулак всю волю и остаток сил, девушка поднялась и побежала в направлении жилых кварталов. Последующая реконструкция на местности показала, что Лейри преодолела около 800 метров. Добравшись до жилья, девушка попросила о помощи.

Сразу же был сделан телефонный звонок в службу шерифа округа Боуи (Bowie) и дежурному офицеру полиции Тексарканы.

В то же самое время Джимми Холлис, потерявший сознание после ударов по голове, пришёл в себя и выполз на дорогу. Проезжавший мимо автомобилист увидел его и притормозил, правда, машины он не покинул и помощь раненому не оказал, но согласился выслушать. Как говорится, спасибо и на том, добрейшей души человечище! Холлис, едва ворочая языком, сообщил сидевшему в машине мужчине о нападении и ранении — тот выслушал его, пообещал вызвать полицию и умчался в прохладные дали техасской ночи.

Впрочем, обещание своё он сдержал и в службу шерифа позвонил.

На сообщение о нападении прибыл шериф округа Боуи, штат Техас, Уилльям Харди Присли (William Hardy Presley) и 3 его помощника. Шериф, осмотрев место происшествия, согласился с тем, что дело относится к его юрисдикции и городскую полицию привлекать к расследованию не следует, впрочем, как и полицию штата. «Законники» появились возле автомашины Джимми Холлиса приблизительно в 00:15 23 февраля, то есть около получаса с момента начала нападения. Учитывая, что посягательство было протяжённым по месту и времени и Мэри Лейри успела пробежать довольно большое расстояние сначала по дороге, а затем в обратную сторону [к жилью], следовало отметить похвальную оперативность службы шерифа.

Оба потерпевших остались живы, и это, безусловно, был хороший знак — Джим и Мэри могли дать взаимно дополняющие показания и описание внешности преступника. Холлис угодил в больницу с переломом свода черепа, к счастью, эта травма не привела к каким-либо необратимым повреждениям, и через некоторое время молодой человек полностью восстановился. Мэри также прошла медобследование, её телесные повреждения были признаны не опасными для здоровья. Основной ущерб её самочувствию нанесло тяжёлое эмоциональное потрясение.

Рассказ потерпевших о нападении очень сильно напоминал ночной кошмар — эдакое пугающее сновидение, составленное из последовательных сцен, мало связанных логически или не связанных вообще. Рассказ о револьвере, чей ствол использовался в качестве пениса, звучал иррационально — в нём можно было бы усомниться, но на трусиках девушки были найдены следы ружейного масла. Так что эта часть её рассказа сомнений не вызывала.

Однако много вопросов рождали нестыковки в показаниях Мэри, которые девушка не смогла или не пожелала объяснить. Про кошелёк Джимми, почему-то оказавшийся в её руках, выше уже упоминалось. Но эта странность при внимательном анализе оказалась отнюдь не единственной. Совершенно непонятно звучала та часть показаний потерпевшей, которая была связана с её бегством по дороге. По смыслу этого рассказа девушка отдалялась от нападавшего, который всё время оставался у неё за спиной, однако почему-то он встретил её возле старой автомашины. Мэри не могла объяснить, куда исчез преступник и когда уехала старая легковая машина. Может быть, это была машина преступника?

Картина ещё более запутывалась при сопоставлении её рассказа с тем, что происходило с Джимми Холлисом. Последний обратился за помощью к проезжавшему автомобилисту. Но Мэри не помнила проезжавшего мимо неё автомобиля! Получалось, что в автомашине, остановившейся возле избитого Джимми, сидел нападавший? Таким образом, Джимми видел его лицо!

Шериф Присли, лично допрашивавший потерпевших, очень хотел услышать из их уст описание внешности преступника. Джимми Холлис, сославшись на то, что не мог разглядеть нападавшего из-за направленного в лицо света фонаря, отделался самым общим рассказом — рост около 180 см, худощавого телосложения. При этом Джимми заявил, что преступник являлся белым, хорошо загорелым мужчиной. Шериф, разумеется, поинтересовался, как Холлис мог рассмотреть загар, если в лицо ему был направлен свет фонаря? Холлис дал ответ, который до некоторой степени шерифа озадачил — по словам потерпевшего, дырки для глаз, грубо прорезанные в маске, были довольно велики, и через них можно было видеть кожу лица. Такой ответ, согласитесь, никак не объяснял тот факт, что ослеплённый светом фонаря человек смог увидеть то, что увидел.

Джимми Холлис. Шериф Присли, лично допрашивавший Холлиса несколько раз, считал, что тот не говорит всей правды о происшествии и неискренность потерпевшего связана с некими предосудительными действиями либо самого Холлиса, либо его спутницы Мэри Лейри.

Описание внешности нападавшего, данное Мэри Лейри, показалось шерифу ещё более странным. Девушка заявила, будто тот являлся… светлым афроамериканцем. Напомним, речь идёт о человеке, на голове которого был мешок или наволочка, и человека этого потерпевшая видела зимней ночью. Шериф, разумеется, попросил Мэри объяснить, почему та решила, будто нападавший являлся чернокожим. Девушка ответила, что маска на голове преступника не прилегала близко к шее и потому давала возможность видеть кожу шеи и нижней челюсти.

Билл Присли не поверил услышанному. Ряд соображений, основанных на житейском опыте и чутье старого сыскаря, заставил его крайне скептически отнестись к услышанному. Присли считал, что чернокожий преступник обязательно воспользовался бы беззащитностью белой девушки и изнасиловал бы Мэри. Имитация коитуса посредством пистолета — это «фишечка» белого негодяя! Кроме того, шериф понимал, что напавший на парочку влюблённых преступник продемонстрировал полное самообладание и следование некоему заранее выработанному плану. На наличие продуманного плана явственно указывала заблаговременно подготовленная маска, нападение на Джимми Холлиса в момент снимания штанов, команда Мэри бежать вдоль дороги, а не поперёк и тому подобные мелочи. Чернокожий преступник, по мнению шерифа, не смог бы методично следовать заблаговременно выработанному плану и обязательно сбился бы на хаотичную импровизацию.

К этому выводу шериф пришёл уже через 48 часов после начала расследования. Присли верил показаниям потерпевших в той части, где они утверждали, будто не узнали преступника, но при этом шериф практически не сомневался в умышленной неполноте рассказов Лейри и Холлиса. Они должны были что-то знать о причине нападения или, по крайней мере, догадываться на сей счёт. По-видимому, какой-то ухажёр Мэри решил напоследок отомстить ей и более удачливому сопернику. Опасаясь опознания, этот человек нанял кого-то, кого посчитал надёжным исполнителем такого рода поручения, а может быть, обратился за помощью к родственнику или