Когда я пришла в «Корону», в зале для приемов было полно народу. На похоронах присутствовало человек сорок, совсем немного, но в стесненном пространстве главного холла, с двумя горящими каминами, бутылками красного и белого вина, подносами с сэндвичами и колбасными роллами, обстановка напоминала вечеринку, тем более что немногочисленные постояльцы гостиницы примкнули к поминкам, клюнув на бесплатное угощение и выпивку, хотя понятия не имели, кого провожают. Саджид Хан был с женой, я узнала ее по фотографиям в рамке, он поздоровался со мной. Поверенный был на удивление весел, как если бы его клиента просто сдали в архив, а не похоронили, и в бизнесе открываются совершенно новые горизонты. Джеймс Тейлор стоял рядом с ним, и, проходя мимо, я разобрала три сказанных им слова: «Увидимся сегодня вечером». Ему явно не терпелось убраться отсюда поскорее.

Когда я разыскала Чарльза, тот вел оживленную беседу с преподобным Томом Робсоном. Викарий был гораздо более крупным мужчиной, чем это показалось на кладбище. Он определенно возвышался над Чарльзом и другими гостями. Разглядев его поближе и без завесы дождя, я поразилась, насколько он некрасив. У него были тусклые глаза и кривой нос, как у боксера-ветерана. Церковное облачение он сменил на поношенный спортивный пиджак с заплатками на рукавах. Приближаясь, я видела, как он что-то доказывает, размахивая надкусанным сэндвичем.

— Но есть деревни, которые попросту не выживут! Семьи распадаются. Непоправимый урон для морали.

Когда я присоединилась к ним, Чарльз посмотрел на меня несколько раздраженно.

— Куда ты делась? — спросил он.

— Встретила одного знакомого.

— Ты ушла так внезапно.

— Знаю. Не хотела дать ему сбежать.

Чарльз снова повернулся к викарию.

— Это Том Робсон. Сьюзен Райленд, — представил он нас. — У нас шла речь о заполонивших все вторых домах. Саутволд, Данвич, Уолберсвик, Орфорд, Шингл-Стрит — все побережье.

Похоже, Робсон сумел его убедить.

— Меня заинтересовала ваша речь на похоронах, — вмешалась я.

— Правда? — Преподобный уставился на меня.

— Вы знали Алана еще в молодости?

— Да, мы давние знакомые.

Мимо проходил официант с подносом, и я взяла бокал белого. Вино было теплое и кислое, пино гриджо, решила я.

— Вы дали понять, что он обижал вас.

Едва произнеся эти слова, я усомнилась в такой возможности. Алан имел весьма хилое телосложение, и в бытность детьми Робсон был, наверное, раза в два крупнее его. Однако священник не стал возражать, а как-то смутился.

— Я ничего такого не говорил, миссис Райленд.

— Вы сказали, что он потребовал место на кладбище.

— Уверен, что такого слова я не мог употребить. Алан Конвей проявил исключительную щедрость к церкви. И ничего не требовал. Когда однажды он обмолвился, что хотел бы упокоиться здесь, я счел бы вопиющей неблагодарностью ответить отказом. Хотя, должен признать, мне пришлось похлопотать, чтобы получить специальное разрешение.

Священник глянул поверх моего плеча в поисках пути к отступлению. Сожми он чуть сильнее пальцы, его стакан с напитком из цветков бузины разлетелся бы вдребезги.

— Рад был познакомиться с вами, — промолвил он. — И с вами, мистер Клоувер. С вашего разрешения... — Он протиснулся между нами и смешался с толпой.

— Что это было? — спросил Чарльз. — И кто был тот человек, за которым ты с такой прытью помчалась?

На второй вопрос ответить было проще.

— Марк Редмонд, — сказала я.

— Продюсер?

— Да. Ты знаешь, что он приезжал сюда в выходные, когда умер Алан?

— Зачем?

— Алан хотел потолковать с ним насчет телесериала «Приключения Аттикуса». По словам Редмонда, Конвей устроил ему веселую жизнь.

— Никак не могу понять, Сьюзен. Тебе-то зачем понадобилось с ним разговаривать? И почему ты так набросилась сейчас на викария? Почти допрос ему устроила. Что тут происходит?

Я обязана была рассказать ему. Удивительно, почему я раньше этого не сделала. Так что я поведала ему обо всем: о визите к Клэр Дженкинс, предсмертной записке, клубе «Плющ». Выложила все. Чарльз слушал меня молча, и я не могла избавиться от ощущения, что чем больше я говорю, тем более нелепой выглядит моя история. Он не верил мне, да и я начала сомневаться, что себе верю. Определенно, у меня не имелось практически никаких доказательств. Ну провел Марк Редмонд пару ночей в гостинице. Это делает его подозреваемым? У официанта украли сюжет. Он что, поедет в Суффолк мстить? Не стоит сбрасывать со счетов факт, что Алан Конвей был неизлечимо болен. Если на то пошло, то кто будет убивать человека, который сам вот-вот умрет?

Я закончила. Чарльз покачал головой.

— Убийство автора книг про убийства, — проговорил он. — Ты серьезно в это веришь, Сьюзен?

— Да, Чарльз, — заявила я. — Я так думаю.

— Ты кому-нибудь еще говорила? Обращалась в полицию?

— Почему ты спрашиваешь?