и там король в порыве гнева собственноручно заколол его. Слуги Якова довершили дело. Но убить главу Дугласов еще не значило подавить всю семью. Младший брат убитого и другие его родственники поднялись против короля. Только в 1455 г. ему удалось наконец, предав огню их замки и опустошив их земли, изгнать главных представителей этого клана за границу. Находясь в Англии и подстрекаемые английской короной, они еще много лет досаждали Стюартам интригами и заговорами.

Теперь Яков оказался на вершине могущества, но судьба редко благоволила дому Стюартов долгое время. Воспользовавшись гражданской войной в Англии, Яков в 1460 г. осадил замок Роксберг – крепость, находившуюся в руках англичан. Этого монарха особенно интересовали пушки и вообще всяческое огнестрельное оружие. Однажды, когда он знакомился с одним из имевшихся в его распоряжении примитивных осадных орудий, оно взорвалось, и Яков был убит осколком. Ему шел тогда тридцатый год. В четвертый раз за неполные сто лет трон унаследовал несовершеннолетний. Якову III исполнилось в то время девять лет. Подрастая, он проявлял приятные способности, интересовался музыкой, увлекался архитектурой. Но он не унаследовал талант государственного деятеля, которым обладали два его предшественника. Его правление продолжалось до тюдоровских времен и было отмечено гражданскими войнами и беспорядками. Одним из немногих значительных достижений можно считать последние территориальные приобретения Шотландии – Оркнейские и Шетлендские острова, доставшиеся стране благодаря браку Якова III с дочерью датского короля.

* * *

Разобщенность королевства, чему способствовали политика Англии и постоянные трагедии, преследующие шотландских монархов, являлась не единственным источником слабости этого государства. Страна была разделена по кланам, по языку, по культуре. Горные и равнинные области отличались не только географически. Равнинная территория была частью феодального мира и, за исключением юго-запада, Галлоуэя, там говорили на английском. В горных районах сохранялся порядок, более старый, чем феодализм. На равнине король шотландцев представлял собой феодального магната, в горах – вождя довольно свободной конфедерации кланов. Следует отметить, что у него было одно значительное преимущество: кровное родство с новой англо-нормандской знатью и древними кельтскими королями. Не было никакого сомнения в том, что Брюсы происходили из семьи первого короля шотландцев, правившего в IX в., Кеннета Мак-Альпина, а также приходились родственниками Альфреду Великому; Стюарты с полным основанием утверждали свое родство с Банко, современником Макбета. Свет божественной древности ложился на принцев, чья родословная уходила в кельтские сумерки ирландских героических легенд. Для всех шотландцев, и горных, и равнинных, в те периоды, когда так не хватало подчинения и верности, королевская династия была святыней, требовавшей почтения, и тем, у кого в жилах текла королевская кровь, прощалось многое.

Но почтение – недостаточный инструмент для эффективного управления. В Шотландии так и не возникли средства слияния классов, которые в Англии были порождены парламентом. И на практике, и по закону феодальная власть оставалась там намного сильнее, чем в Англии. Королевское правосудие было бессильно влиять на значительные сферы жизни, и многие из судей короны проигрывали в соревновании с феодальной системой. В Шотландии отсутствовал институт мировых судей и не было ничего, похожего на систему правосудия, введенную Плантагенетами в Эйре.

Более того, почти на всей территории королевства феодальное правосудие все еще вело борьбу с более древними клановыми законами и далеко не всегда и везде она увенчивалась успехом. Вожди горцев формально могли признавать верховную власть и право собственности на землю за короной, но их реальное могущество основывалось на поддержке сородичей. Некоторые из вождей горных кланов, например, Гордоны, являлись и феодальными магнатами равнинной области. На западе набиравший силу дом Кэмпбеллов сам выбирал ту роль, которая его устраивала. В грядущие годы Кэмпбеллам еще предстояло продемонстрировать свое огромное влияние.

Подлинной силой Шотландии на протяжении двухсот лет политических усобиц и бесчисленных споров между лордами являлись крестьяне и горожане, жившие своей жизнью. Церковь всецело посвятила себя своей целительной миссии, и анналы средневековой Шотландии украшают много епископов и богословов. В XV в. были открыты три университета – в Сент-Эндрю, Глазго и Абердине, то есть на один больше, чем в Англии в XVIII в.

Что касается Ирландии, она ставит в тупик всех историков. Здесь, на самом западном из Британских островов, обитало одно из старейших христианских сообществ Европы. Там действовали миссионеры и развивалась монастырская грамотность, когда в Англии еще сражались между собой варварские германские пришельцы. Однако до XII в. в Ирландии так и не возникло связующих государство феодальных институтов, которые к тому времени повсюду развивались. Во главе весьма свободной конфедерации сельских княжеств стояла небольшая группа клановых вождей, называвших себя «королями». Над всеми ними простиралась зыбкая власть Верховного короля Тары, представлявшей собой не столичный город, а некий священный холм, окруженный древними земляными укреплениями. До 1000 г. этот титул обычно принимал кто-то из влиятельной северной семьи О’Нилов. Верховный король не имел никакой реальной центральной власти и лишь служил верховным арбитром в генеалогических спорах. Кроме того, ирландцы так и не основали городов, из которых могла бы исходить административная власть.

Еще до начала долгой печальной истории английского вмешательства в Ирландию страна пережила потрясение от скандинавского вторжения, причинившего ей тяжкие страдания. Но и подвергшись разграблению со стороны «северных людей», серьезно нарушивших принятый порядок, Ирландия не изменилась по сути. Первые города построили скандинавы – Дублин, Уотерфорд, Лимерик и Корк. Великий Бриан, нарушивший заведенный порядок наследования титула Верховного короля, сам погиб во время битвы с данами при Клонтарфе в 1014 г. Через полтора столетия один из его преемников, чьи претензии на высший титул подвергались сомнению, король Лейнстера, нашел убежище при дворе Генриха II в Аквитании. Ему удалось добиться разрешения привлекать к себе на службу англо-нормандских рыцарей Генриха. Для Ирландии это решение было роковым. В 1169 г. в страну прибыли первые проводники англо-нормандского влияния.

Среди этих захватчиков были как валлийцы, так и норманны; вторые были представлены франкоговорящими вождями во главе с Ричардом де Клэром, графом Пемброкским, а первые составляли основную массу воинства. Даже и сегодня некоторые вполне обычные ирландские имена дают основание предположить наличие предка-валлийца. Другие предводители происходили из фламандцев. Но все они представляли уже более высокоразвитое, феодальное общество, преобладавшее в Западной Европе, владения которого простирались от Уэльса до Сирии. Военные методы ирландцев оказались несопоставимыми с приемами завоевателей, и Пемброк, известный под кличкой «Тугой Лук», женившийся на дочери короля Лейнстера, возможно, мог бы основать в Ирландии новое феодальное королевство, как сделал в Англии Вильгельм Завоеватель, на Сицилии – Рожер, а в Леванте – крестоносцы. Но «Тугой Лук» сомневался и в собственных силах, и в отношении своего бдительного сюзерена, Генриха И.