— Чудный кошелек.

Прикрываю плотнее дверь.

Выключаю воду, убирая бритву повыше.

Тянуть тоже нет смысла.

Сильнее, чем сейчас, она уже не остынет.

Время собирать первую порцию камней!

Захожу. Выкладывает на белые полотенца третью буханку хлеба. Зачем нам столько?…

Обжигается. Облизывает обожженный палец. Накрывает полотенцем.

— Женечка…

Поворачивается.

Пощечина. И молча мимо.

Так, да?..

По щекам получал только от неё.

Несколько раз. Всегда за дело.

Как и сейчас.

Иду следом.

Ловлю ее в комнате у стола. Сразу перехватывая руки во избежание рецидивов.

Оскаливается!

— Туманова…

— Пошел прочь.

— Нет.

Сканирует…

Мне ровно внутри. Ты не найдешь там ничего, куда ударить, — отрицательно качаю ей головой.

— И я не стану извиняться за то, что произошло. Я делал так, как чувствовал. Спасибо, что ты со мной. Несмотря на всё, что происходит. Не представляю, как тебе тяжело.

В ее взгляде много всего. Не только сиюминутная ненависть. Это эмоциональная пыль, мы сдуем ее. Там еще и много чего другого. Но оно так спрятано, что я не могу распробовать! Очевиден еще только страх.

Нет! Этого не надо!

— Я знаю, что тебе страшно. И всё еще больно за наше прошлое. ВСЁ ИЗМЕНИЛОСЬ. Позволь мне управлять нашей жизнью.

— Тебе нужно к психиатру, — спокойно, отстранено.

— Я там уже был.

— И что — это он посоветовал насиловать меня, чтобы доказать себе, какой ты отважный?

— Нет. Он посоветовал никогда не встречаться с тобой больше.

— Хороший специалист.

Сжимаю ее кисти.

— Прими… — целуя по очереди ладони и пальчики. — …наше… будущее.

— БЕЗ детей. Совместных.

— А если это случится спонтанно, Женечка. Как тогда?

— Этого я не допущу.

Ну да… Будешь опять бояться этого и ненавидеть меня за это. Пока не сорвешься.

— Олег, приди в себя! Не хочу я больше детей!

— Я хочу.

— Это твои сложности! При чем тут я?! — срывается, выдергивая руки. — Женись! И пусть жена тебе рожает хоть выводок! Чертов эгоист! Манипулятор!

— Мамуля…

Застывает в дверях Ася.

— Вы ругаетесь?

Одновременно разворачиваемся. Женя застывает, захлопнув рот.

— Мы не ругались.

— Мамуля кричала… — испуганно. — Это плохо! Нельзя!

— Мамуля немного расстроилась, Ася. Но уже всё. ДА?

Кивает. Нервно.

Отворачивается к столу. Отрывает липкий стикер. Взмах ручкой. И припечатывает мне на грудь, с приличным шлепком.

— Ася, пойдем, я тебе хлебушка горячего дам…

Сбегает.

Отрываю: «Подлец!».

Согласен. Но по-другому мы эту задачу не решим.

Надо как-то срочно снимать напряжение.

Накидываю куртку, обуваюсь, беру ключи. Прогуляюсь, сделаю дубликат. Нам надо остыть. Ей надо остыть.

Ася выходит с кружкой молока и куском хлеба.

Смотрит. Хмурится.

Вздыхает.

— Ты теперь как папа нас бросишь? — губы дрожат.

Ну пи**ц…

И мы смотрим друг на друга.

Надо ведь что-то сказать!

Снимаю куртку. Разуваюсь.

Присаживаюсь перед ней.

— Нет. Я буду с вами всегда.

Ах, какой я классный. Оказывается это папа у них подлец и бросил их. А я такой вот герой буду с ними всегда.

— Папа не бросал вас, Ася.

— Ушел… — шмыгает носом.

— Ему пришлось.

— Почему?

— Потому что… — это очень сложно объяснить ребенку. — Мама теперь живет со мной. И… он не может жить с нами тоже. Поэтому… маме пришлось выбрать между мной и им.

Вот теперь я точно вряд ли выживу.

— И мама выбрала тебя?

Ну да, а теперь мама у нас плохая, а я опять непричем.

— Ей тоже пришлось сделать так.

— Почему?

— Потому что папа сможет жить без вас, а я — нет.

— Ты заболеешь? — распахивает глаза.

Киваю.

— Очень сильно.

— Тогда ладно…

Протягивает руки, обнимая меня за шею. Молоко льется на спину.

Отлично…

Да черт с ним.

— Не уходи… — держит.

Мне кажется, это самая ценная просьба в моей жизни.

Выглядывает Женя.

— Аронов… — шокировано. Что происходит?..

Развожу руками.

Я и сам в шоке.

— Ася?

Поднимаю ее на руки. Передавая Жени.

Начинает всхлипывать, прячась у Жени на груди.

— Асенька? Что случилось?!

— А когда ты родишь малыша… — со страхом смотрит на Женю. — Мне надо будет уйти? Как папе?

— ЧТО?! Аронов… ты труп!

Да я уже не против.

Сигарету бы…

В руки Асе отправляется планшет и чашечка с мороженным.

— Огонёк, иди к себе в комнату, поиграй.

Обычно удобное кресло не позволяет принять удобную позу.

— Можно мне с ней?

Надвигающийся разговор и рядом не стоял с музыкальной какофонией Асиной комнаты. И даже с постоянным бардаком там.

— Сидеть, Аронов.

В дверях Ася оглядывается.

— Мамуля… — по очереди смотрит нам в глаза и предупреждающе. — Он заболеет…

Спасибо тебе, добрая девочка! — в этот раз без всякого сарказма.

— Он никуда не уходит, Асенька. Не волнуйся.

Исчезает за дверью.

— Спасибо!

Уже хотя бы на этом.

— Тебе спасибо! А я то думаю — как ребенку объяснить происходящее. А оказывается всё просто! — прищуривается. — У тебя всё в порядке с головой?

— Ты же знаешь, что нет. Шесть лет издевательств дают свои спецэффекты.

— Поправочка: самоистязаний. И твоя шиза, как оказалось, представляет угрозу моему ребенку.