несильно ударил обухом топора, а точнее прикреплённым к обуху штырём, в ранее центральную, а ныне правую собаку, попав ей чуть ниже шеи, а левому монстру подставил под пасть левую руку. Эффект был страшен для всех.

Правая псина от слабого, но пришедшего в нужную точку импульса удара вместо того, чтобы, как она собиралась, повалить человека, улетела вбок, промазав, но всё же несильно задев одним из когтей бок парня. Левая же сразу вцепилась в подставленную конечность, принявшись её яростно терзать. Скривившись и зарычав от боли Антон перехватил топор под самую бородку* (* участок, где топорище скрепляется с металлическим лезвием) и принялся наносить монстру беспорядочные удары всё тем же штырём. Однако уже после второй непредусмотренной природой дыры в своём теле псина неожиданно заскулила и отпустила истекающую кровью руку.

Конечности приземлившегося монстра затряслись, не выдержали, и тварь упала на землю, затрясшись в судорогах, а из её рта пошла фиолетово-кровавая пена. Уже через несколько секунд кровь и фиолетовая пена начали выходить даже через поры кожи по всему телу монстра - тварь полностью покрылась этой мерзкой даже на вид испариной, а спустя ещё пару мгновений она испустила свой последний вздох и затихла. Всё это время настороженно наблюдавший за метаниями псины и с опаской поглядывавший на свою собственную руку Антон было спокойно выдохнул и сплюнул, как сбоку послышалось тихое рычание.

Парень допустил смертельную ошибку и поплатился за это. Он ещё только разворачивался к раненому и забытому, но ещё живому врагу, а псина уже врезалась в его бок своей лобастой головой. Повалив человека, зверь собирался уже было перекусить тому горло, как в схватку вмешалась третья, забытая всеми сторона.

Джерри, отошедший по просьбе человека, но всё же находившийся неподалёку из своего нежелания покидать друга даже в такой опасной для себя ситуации, успел среагировать на рывок псины. Пищать и предупреждать Антона он не стал - тот и сам уже всё видел, правда, непростительно опаздывал. Вместо этого мышонок сам ворвался в схватку, прыгнув монстру прямо на морду и начав неистово рвать своими коготками глаза твари.

Псина заскулила и замотала головой, сбросив мышонка в сторону, но не поджала хвост и убежала, а решила закончить начатое - отомстить за убитых сородичей, а потому снова рванулась к беззащитной человеческой шее. Вот только Антон времени не терял - за выигранное напарником время он успел поднять и взять топор в обе руки сразу, с упором на неповреждённую правую. А потому вместо крови и плоти монстр попробовал на вкус дерево с полосками металла.

На некоторое время возникла патовая ситуация - псина даже всей своей массой не могла продавить человека, как и каким-то образом выплюнуть палку из пасти, а Антон не мог пересилить и отбросить пса, слишком уж он был тяжёл. Но на помощь пришло торжество разума - парень додумался ногой ударить по задней конечности твари так, что это вывело ту из равновесия и она упала рядом. Антон тут же воспользовался заминкой со стороны монстра и теперь уже он был сверху, давя твари на пасть своей палкой.

Попав в совсем уж невыгодное положение, монстр перестал пытаться избавиться от палки, наоборот вцепившись в неё посильнее, желая даже ценой своей собственной жизни убить ненавистного человека, и сам стал использовать лапы, резко ими задёргав и тем самым нанося парню много порезов по всему его телу, особенно сильно и обильно задевая ноги. Антон понял, что пора заканчивать, и рискнул - отпустив топорище, он, не давая монстру опомниться, нанёс освободившейся правой мощный апперкот. Затем ударил ещё раз, и ещё, и ещё, каждый раз целясь прямо в горло или морду твари, иногда прерываясь, чтобы вдавить топор ей обратно в глотку. Конечности монстра били по человеку всё реже и всё слабее, сама тварь вскоре окончательно перестала шевелить мордой и хоть как-то сопротивляться и уже через минуту всё было кончено - огромная, залитая кровью дыра с рваными краями прямо в гортани никак не способствует здоровью и активной жизнедеятельности.

Однако даже через минуту законный победитель, то есть Антон, не встал, всё так же продолжая сидеть на трупе пса. Весь покрытый как своей, так и звериной кровью, ещё и потихоньку истекающий ей же, он всё равно сидел и молча смотрел на дыру в глотке монстра, свыкаясь с мыслью, что подобное он будет видеть часто и с чувством отвращения вспоминая свои собственные азартные и предвкушающие мысли о том, что «поскорее бы схватку». Всё же одно дело сражаться за мир против террористов да стрелять по ним и изредка видеть кровь, трупы или оторванные конечности, и совсем другое сражаться холодным оружием, а фактически голыми руками против монстров - крови и жестокости в разы больше.

А ещё то, как сражались твари, да и сам Антон, чего скрывать - так в дикой природе во время массового голода сражаются животные, причём сражаются не по своей воле, а из-за банального желания выжить, и проигравший здесь всегда умирал, без всяких военнопленных или ложных смертей как в симуляциях. Даже ощущение опасности рядом было сильно иным - смерть не просто находилась рядом, напоминая о себе близкими разрывами снарядов и свистом пуль, нет, тут костлявая постоянно стояла прямо за спиной, а иногда и вовсе придерживала за горло своей холодной кистью, насмешливо смотря пустыми провалами глаз с мертвенным огнём внутри прямо в душу.

В таком тяжёлом состоянии Антона и застали мыши - Джерри и капитана отряда. Парень даже сперва не заметил, как они подошли, настолько глубоко он ушёл в себя и свои невесёлые думы. Напарник, заметив состояние человека, молча вскарабкался на плечо, заняв своё место, а капитан просто забрался на труп и подёргал Антона за штанину. Человек не сразу среагировал на несильные толчки - всё же, гораздо явственней чувствовалась боль от многочисленных царапин, да и левая, сильно разодранная рука прямо таки пульсировала огнём, заслоняя собой очень многое в разуме парня, а когда он всё же заметил, что его тянут, то молча с безразличным взором повернулся к мышонку.

- Пи. - Пикнул и показал лапкой на свой отряд командир. Вернее, на остатки отряда - в той стороне валялись как обугленные высоким напряжением трупы собак, так и маленькие разорванные тельца мышей, а потому походное построение стало гораздо компактнее - в лучшем случае осталось два десятка боевых мышей, все остальные грызуны были грузовыми, и то, часть из них тоже выглядела потрёпано, или