— Нравится? — спросила Марика.

Надир снова кивнул, словил на себе заинтересованный взгляд беловолосой старухи и, повернувшись к Марике, спросил:

— Кто эта женщина?

— Эрталь, верховная жрица. Пришла специально посмотреть на тебя.

— А почему на меня, — удивился Надир.

— Ты же двуликий, — воскликнула девушка, словно объясняя очевидное.

— О чем ты? — не понял Надир. — Почему ты назвала меня двуликим?

Марика рассмеялась:

— У тебя два лица, разве не так? Я вижу тебя, и второго тоже, я знаю…

— Что ты обо мне знаешь? — перебил Надир, нахмурившись.

— Не много, но скоро узнаю больше, — Марика загадочно улыбнулась. — Не бойся, здесь ты в безопасности, ничего плохого не случится.

— Я и не боюсь, — рассмеялся Надир. Он повернулся к Фрэнку. Слова девушки насторожили.

— Фрэнки, что ты обо мне рассказывал?

— Ничего. — Фрэнк оторвался от поглощения пищи. — Они все немного телепаты, впрочем, как и я, поэтому видят суть. А что?

— Ничего, — пробормотал Надир и вдруг подумал, что между Фрэнком и горцами есть определенное сходство. Фрэнк ниже ростом, но те же темные волосы, бледная кожа, черные глаза и способность к телепатии. Напарник и выглядел сейчас как один из них.

— Фрэнк, — снова позвал Надир.

Его отвлекла Марика:

— Ты и твой друг, вы вместе?

Фрэнк закашлялся и покраснел. Надир со смехом ответил:

— Нет. Мы — напарники.

— Хорошо. Ты мне нравишься, красивый, — шепнула Марика, улыбнулась и погладила его по щеке.

— Расскажи о вашей религии, — попросил Надир.

— Много не могу, ты — мужчина, непосвященный в женское таинство. Эрта, с нашего языка переводится как гора. Отсюда название и страны и столицы. Пришло от Эрталь, имени Праматери. Эрталь и подобные ей — раса птиц. Раньше их гнездовья были повсюду. Но случилась катастрофа. Землетрясения, извержения вулканов, материки горели в огне, уходили под воду. Исчезали города. Птицы спасаясь, покинули свои дома. У Эрталь оставались птенцы. Они не умели летать, и не могли уйти вместе со всеми. Тогда Эрталь построила им гнездо, здесь на севере, внутри горы, чтобы переждать опасность. Мы — потомки этих птенцов, пока не умеем летать, но придет время и наши крылья окрепнут, тогда мы сможем взлететь и присоединиться к остальным.

Марика говорила вдохновенно, ее глаза горели, на бледных щеках выступил румянец.

— Красивая легенда, — проговорил Надир.

— Это не легенда, так все и было, — возразила Марика. — Я знаю, ты мне не веришь, но скоро сам все поймешь. Сейчас, во время обеда состоится церемония единения. Присоединишься к нам, Фрэнк поручился. Ты ведь тоже, такой как мы, хоть и двуликий. — Она коснулась рукой его лба.

Надир усмехнулся. А ведь и правда, он похож на них. Его смуглая кожа посветлела, избавившись от тропического загара, а глаза, изменив цвет, стали совсем как у горцев, иссиня-черными.

Сигур дал знак, и все замолчали. Он поднял большой кувшин над головой, поболтал немного, налил в кубок и передал жрице. Беловолосая женщина приняла кубок у него из рук и произнесла что-то очень мелодичное, словно напевая. Языка Надир не знал, только догадывался, что это слова ритуала или молитва. Сигур наполнил свой кубок и подвинул кувшин сидящему рядом. Тот сделал тоже самое. Кувшин передавался по кругу.

— Что это? — спросил Надир у Марики.

— Слезы Эрталь.

Кто-то наполнил и его кубок. Надир заглянул внутрь. Жидкости немного, на несколько глотков. Вопросительно посмотрел на Фрэнка.

— Тебе понравится, — усмехнулся Фрэнк и осторожно отпил из бокала, — любопытная штука.

— Алкоголь? — уточнил Надир.

— Местные растения и травы, и еще что-то. По идее должно быть безопасно, — неопределенно ответил Фрэнк.

— Пей двуликий, не бойся, — тихо сказала Марика.

Надир осторожно взял кубок, поднес ко рту. Где-то на грани восприятия ему послышался предостерегающий окрик «старшенького», но отмахнулся и выпил залпом.

19. Надир. Эрта.

Сначала Надир ничего не почувствовал. Затем обострилось зрение. Предметы стали четче, свет ярче. Надир увидел искорки, медленно, словно в танце, поднимающиеся из пламени. Не из огня, не из камина. Маленькие светящиеся точки, закручивались в спирали, медленно плыли в воздухе, как пылинки на свету. Или быстро, но это время замедлилось? Надир протянул руку. Она вошла в густую тягучую массу. Пространство дрогнуло, искривилось и замерло.

Рывок. Точка. Концентрация. Выход. Первый слой. Срабатывает многолетняя практика. Он не думает — действует. Как привык, как учили, как выходил бесчисленное количество раз в Башне. Чужой опыт, мгновенно осознанный, принятый и ставший своим.

Надир раскидывает руки, отталкивается, взмывает вверх, оттуда, с обрыва, с посадочной площадки. Не для этого ли здесь площадка? Летит, не оглядываясь, задержав дыхание, пока не заканчивается воздух в легких. Тогда останавливается, зависает в облаках, вдыхает, медленно расправляет плечи…

Провал, чернота. Кантара. Точка. Концентрация. Выход… Себастиан, Себ — новенький, первый раз в Башне. Он выводит его, через кантару, держит, тянет на себе. Новенькие в Башне — это событие. К ним присоединяются другие операторы. Ребятам хочется повеселиться. Он лидирует, открывает проход, ведет:

— Внимание, выход через десять секунд, начинаю отсчет.

Шон — начальник Башни, приглядывает, но не вмешивается. Подтверждает выход.

Круговорот, мгновенное погружение сразу на пятнадцатый уровень. Он раскрывает сознание. В глубоких слоях не увидишь ничего, если сознание закрыто.

Щелчок, один за другим, чувствует, как подключаются остальные. Оглядывается на ребят.

Шон, как всегда рядом, мощными взмахами огромных светло-серых крыльев, рассекает