Шрифт:
Закладка:
– Эх, Генри. Ну легализуем мы этот бизнес и кому достанутся все денежки? Гуччо Маю и его коллегам. Они при таких раскладах сразу станут работать «в белую», а мы останемся при своем казенном жаловании. Для начала мы должны всех их прихлопнуть, понимаешь? Их прихлопнуть, а бизнес оставить. И вот тогда ты через своих людей-депутатов кинешь эту инициативу, а они за нее проголосуют и весь эксклюзивный бизнес достанется нам.
«Кому „нам“? Ищи дураков в другом месте», – подумал заместитель.
Он относился к своему начальнику не лучше, чем тот к нему и часто в своих фантазиях видел, как наказывает Штольца за все обиды, которые тот ему нанес.
Эти мысли настолько глубоко в нем засели, что однажды, приняв прямо на службе немного запрещенных веществ, чтобы расслабиться, он предался не контролируемым фантазиям о том, как идет в кабинет Штольца, сжимая в кармане пистолет, чтобы прямо с порога выхватить оружие и вогнать пулю в этого мерзавца.
Он так ясно видел, как шел по коридору, как с ним здоровались подчиненные, а он холодно им кивал и наконец пришел в приемную, а Джинджер, секретарша, сказала ему: «Подождите минуточку, у него сейчас телефонный разговор с региональным бюро».
Следующим шагом в своей фантазии Генри должен был ударить ногой в дверь и сразу начать стрелять, но тут его неожиданно отпустило и Генри с ужасом обнаружил, что он на самом деле стоит перед дверью начальника и потной ладонью сжимает в кармане заряженный пистолет.
И Джинджер тут же хлопала своими длинными ресницами и все это происходило в реальности, а не в мыслях.
После того случая Генри два месяца не прикасался к разноцветным таблеткам, которых у него в сейфе было пропасть. Но потом понемногу снова начал, потому что много работы, потому что начальник сволочь, да и вообще – осень на улице, грустная пора или ветры зимой холодные, а летом и вовсе жара.
Поводов хватало.
Директор Штольц продолжал ему что-то говорить, но уже не злился, а лишь нахваливал самого себя, дескать какой он умный и прозорливый и как устал от этой провинциальной текучки. То ли дело на посту в министерстве, до которого ему оставалось совсем немного.
– Ну все, иди, – сказал он наконец. – И держи на контроле ситуацию в Гленбурге и Сото, там сейчас наши основные объекты реализации. Если не представим их в лучшем виде в конце квартала, министерство может урезать нам фонды.
– Я помню, сэр. Я прямо сейчас поеду к смежникам, чтобы договориться о прослушке. Своей нам не хватит.
– Хорошо, поезжай прямо сейчас. Но, Генри, приоритет для нас – «черные кристаллы». И Гуччо Май.
82
Жаклин Финн сидела за письменным столом и внимательно вчитывалась в текст донесения, которое в типичном военном стиле было составлено начальником ее службы безопасности Портером.
Сам Портер при этом стоял перед ней и не смел сесть, поскольку испытывал чувство вины из-за того, что не смог перенести своей хозяйке хороших новостей.
Еще не прочитав все, она взглянула на него и сказала:
– А теперь давайте своими словами. Думаю так у вас получится красочнее.
– Своими словами, да. Получив от вас приказ выяснить ситуацию с торговлей «черными кристаллами», я поднял все свои связи и мне удалось выяснить, что в Карсаменто – это город-курорт…
– Я в курсе, дальше.
– В Карсаменто имеется точка продажи этих кристаллов. Из-за того, что торговля ведется нелегально, продавцы сильно шифруются. Отгораживаются системой посредников. Нам удалось выйти на одного из таких посредников, его зовут Кринсман. Я решил лично пойти на контакт с ним и поехал в Карсаменто вместе с группой наблюдения. Там мы в течение трех дней следили за посредником, чтобы лучше узнать о его пристрастиях, может быть, каких-то слабостях, на которые можно надавить, если он не захочет сотрудничать.
– Ну и как, нашли слабости?
– Нет, мэм, ничего особенного. Утром он гулял, в обед заходил в ресторан. Никаких скандалов, выпивки, наркотиков. Пытались навести справки через местную полицию и нам это удалось, но у полиции на него ничего не было. Как оказалось, он приезжий, а откуда прибыл пока неизвестно. Была возможность даже нанять местных копов, чтобы они его немного покошмарили, но в этом не было смысла и я опасался, что это может вызвать обрыв ниточки к продавцам.
– Разумно.
– В конце концов, я отправился к нему, как представитель покупателя, однако, он сделал вид, что не понимает о чем я говорю и уверял меня, что не занимается никакой посреднической деятельностью. Я пытался привести какие-то доказательства того, что выступаю от реальных промышленных структур, но он закрылся, видимо, приняв меня за сотрудника Управления по контролю за оборотом наркотиков. Это ведомство, в последнее время, ведет активную охоту на торговцев «черных кристаллов», хотя формально никакого отношения к наркотикам кристаллы не имеют.
– Может он испугался вас, потому что вы за ним следили?
Портер вздохнул, ему в голову уже приходила такая мысль.
– Возможно, мэм, мы не смогли вскрыть контрнаблюдение. Такое бывает, когда приходится работать в условиях дефицита времени.
– Если так, то ваша активность была истолкована, как враждебная деятельность, – подвела итог Жаклин и посмотрев на понурого Портера, поняла, что он пока не знает, что еще можно предпринять.
После ухода начбеза, Жаклин какое-то время занималась просмотром сводок из других отраслей своего холдинга.
Она старалась отвлечься от тревожных мыслей, но в конце концов всё же вызвала финансового аналитика Иви Кука, который должен был составить для нее несколько справок о результатах срочной проверки состояния дел в её новых активах.
Кук не заставил себя долго ждать и вскоре прибыл в кабинет Жаклин с заготовленной папкой отчётов.
В отличие от Портера, он без приглашения опустился на мягкий стул возле совещательного стола и бросив на него папку, выжидательно посмотрел на Жаклин.
– Полагаю, мисс Финн, мне не придётся зачитывать вам всю собранную информацию, – сказал он, положив ладонь на папку. – Я изложу вам всё устно. Могу прямой речью, а могу только тезисно.
– Излагайте, Иви, – разрешила Жаклин, заранее готовясь к неприятным новостям.
– Совместно
