Одновременно с этим на одной из дач в Териоках был произведен обыск и обнаружен архив бюро. Взятая переписка и документы устанавливали связи бюро и его организационную работу по разным городам, и это дало возможность почти окончательно пресечь партийную работу социалистов-революционеров среди войсковых частей.

Этот арест руководящего органа по работе среди войск почти совпал с выпуском Центральным комитетом от имени Организационного бюро руководящей прокламации, в которой относительно этой работы предлагалось к исполнению следующее:

«Что касается общего направления военной работы, то опыт последнего времени и, в частности, опыт последних попыток военных восстаний дает возможность предложить работникам в этой области следующие основные директивы:

1) Необходимо позаботиться о том, чтобы работа среди солдат велась не только в сторону расширения нашего агитационного воздействия (экстенсивность работы), но и особенно в сторону ее углубления (интенсивность работы).

2) Ставя себе целью объединение солдат в беспартийные массовые организации, мы должны иметь в виду, что эта работа может нормально двигаться вперед, только имея своей опорной базой прочное сознательное социально-революционное ядро солдатства, вокруг которого и идет дальнейшее более широкое организационное объединение.

3) Основной целью работы должно быть приведение армии в такое состояние, при котором правительству будет все труднее пользоваться ею для подавления народных движений и при котором переход части армии на сторону народа облегчает его выступления и конечную победу.

4) Эта работа, таким образом, не ставит своим основным заданием самодовлеющих чисто военных выступлений, вне связи с народными (рабочими и крестьянскими) движениями.

5) Чисто военные выступления могут быть допустимы лишь в совершенно исключительных обстоятельствах, обусловливаясь специфическим общереволюционным или стратегическим значением данных частей войск.

Признавая, что ближайшее время не благоприятствует отдельным выступлениям, предлагается в тактике среди солдат избегать массовых забастовок, коллективных предъявлений требований, а равно и не ставить повседневную борьбу на почву чисто материальных требований, ввиду обоюдоострого характера этой тактики, и, наряду с углублением пропаганды, развивать активность и действенную солидарность сознательной части солдатства посредством бойкота черносотенцев и нелюбимого низшего начальства, посредством военного саботажа и военного террора против наиболее ненавистных крупных начальников».

Но эти директивы в условиях общего упадка партийной работы в последующие годы вообще, а в военной среде в особенности значения уже иметь не могли и не имели.

Издательская деятельность партии в описанный год была весьма интенсивна, но уступала предыдущему году. Цензурные условия вынудили партию отказаться от легальных изданий. Пришлось обратиться всецело к подпольному станку. Кроме указанной уже специальной литературы для военных, партийные организации печатали следующие издания.

Центральный комитет продолжал сначала издавать «Партийные известия», но на № 10 (24 мая 1907 года) прекратил их издание и стал выпускать новый центральный орган «Знамя труда». Специально для крестьян Центральный комитет издавал газету «Земля и воля» и «Листок „Земли и воли“». Издавались также комитетом по всяким злободневным вопросам прокламации и так называемые «Письма».

Местные организации издавали прокламации, некоторые же, кроме того, и журналы. Печатались: «Известия Курского комитета», самая лучшая газета по богатству материала и технике, «Известия Северо-Западного областного комитета», «Известия Волжско-судоходной организации», «Сибирские партийные известия», «Известия Пензенского комитета», «Вестник временной московской организационной комиссии».

Северо-Западный областной комитет издавал «Народ и Дума», Севастопольский комитет – «Думское эхо», Северо-Кавказский союз – «Вторая дума», Петербургский комитет – «Труд», Бакинский – «Молот», Ташкентский – «Молот», Тамбовский – «Социалист-революционер».

Большинство этих местных изданий существовало весьма короткое время, и исключением являлся лишь орган «Труд», выходивший сравнительно правильно и долго и прекратившийся изданием на № 20, в марте 1908 года. Поставить издательское дело на желаемую высоту партийные организации все-таки не могли, вследствие систематических арестов партийных типографий и отчасти из-за недостатка средств.

В январе у партии были арестованы типографии в Оренбурге, Козлове, Екатеринославе, Ховрине, Туле, Самарканде; в феврале – в Екатеринославе; в марте – в Орле и Москве; в мае – в Курске и Херсоне; в июне – в Екатеринославе, Вильно, Николаеве; в июле – в Таганроге; в августе – в Ревеле, Николаеве, Сарапуле, Владикавказе; в сентябре – в Балашовском уезде, Ростове-на-Дону, Вологде, Нижнем Новгороде и в Харькове; в октябре – в Николаеве и Глухове; в ноябре – в Одессе и Ростове-на-Дону; в декабре – в Хабаровске и Бахмуте. Всего была взята 31 типография, не считая тех, которые арестовывались в период их оборудования. С типографиями брались и склады и транспорты литературы. Эти последние бывали обнаруживаемы зачастую и отдельно от типографий.

Как Центральный комитет, так и местные партийные центры прилагали в том году много усилий, дабы поставить правильно работу, внести больше системы в организацию, разобраться в новых создавшихся условиях русской общественной жизни. С этой целью были организованы упоминавшиеся уже два партийных съезда и третье собрание Совета партии, в некоторых же областях, как, например, в Северо-Западной, Украинской, Сибирской, Закавказской, Уральской и Центральной, состоялись областные съезды. Во Владивостоке в апреле даже состоялся учредительный съезд Дальневосточной области, объединивший организации Владивостока, Никольска-Уссурийска, Хабаровска и Харбина. Всеми этими собраниями составлялись резолюции, выпускались руководящие прокламации, вырабатывались всевозможные уставы. Страницы центрального органа за это время пестрят проектами различных уставов.

Центральный комитет в конце ноября издал особую, посвященную организационному вопросу прокламацию, в которой от имени организационного бюро, кроме указанных уже директив по работе среди военных, преподавал следующие общие правила организационных отношений.

«1) Принимая во внимание, что всю партийную работу в данной местности ведает местный комитет, что все виды работы представлены в нем, что он несет ответственность за ее состояние перед высшими органами партии, местные работники, посылаемые из центра, подчиняются безусловно общим правилам, а именно: на местах в сфере своей специальной деятельности они могут пользоваться той мерой технической автономии, которая выработана партийным „обычным правом“ данной местности, и они стоят в тех же отношениях к комитету, как и все работники.

2) То же, в пределах более широкой территории, относится к взаимным отношениям между ними и областными комитетами.

3) Тот же принцип полного тактического и организационного единства всех частей партийного целого выражается в существовании высшего организационного центра, непосредственного органа, через который Центральный комитет ведет всю свою организационную работу, – Организационного бюро при Центральном комитете.

Указанное единство, конечно, не означает нивелировки всех видов работы. Напротив, необходимость специальной разработки всех тех особенностей, которые связаны со специфическим характером той или иной отрасли деятельности (например, в профессиональной, в войсках, в крестьянстве), может и должна по-прежнему вызывать к жизни различные специальные комиссии и бюро, но, при всей их технической автономии, они не могут быть организующими центрами, ведущими организационное строительство в своей отрасли дела. Таким образом, в их задачу входит: выработка