Вздохнув, Джаред снова посмотрел на меня, под его глазами залегли темные тени.

– Она была дочерью человека, который руководил небольшой операцией по рэкету, которую мы раскрыли. Когда я прекратил их деятельность, он потерял много денег. Он также потерял мою защиту и был смещен с должности.

– Значит, он послал свою дочь, чтобы отомстить тебе?

– Скорее всего, он не знал о ее плане.

Хм-м… Я не была в этом так уверена.

– Она сказала, что только начала работать в магазине. Это просто совпадение?

– Нет. Кто-то сообщил ей, что ты будешь делать покупки на улице Монтень. – Джаред сжал челюсти. – Вероятнее всего, она выбрала магазин наугад и скрестила пальцы на удачу.

– Но кто сообщил ей информацию?

– Тристан нашел прослушку в столовой.

Разве мы обсуждали это за ужином? Я не могла вспомнить.

Вена на виске Джареда запульсировала сильнее.

– Вероятно, ее подбросили во время одной из тех гребаных вечеринок, которые мне приходится устраивать каждый месяц, чтобы получить компромат на моих клиентов.

Глупо, но я порадовалась, что это была настоящая причина его вечеринок.

– Когда я поймаю мелкого засранца – а я обязательно поймаю его… или ее, – я отрежу его гребаную голову и повешу на ворота.

Мой желудок скрутило, и желчь подступила к пересохшему горлу.

Должно быть, тошнота стерла румянец с моих щек, потому что он сказал:

– Извини, Перышко. Тебе не нужно было этого знать.

Я обхватила ладонями его напряженную челюсть.

– Я просто рада, что она нацелилась на меня, а не на тебя.

Глаза Джареда стали такими же черными, как его мятая рубашка, а ноздри раздулись. Я догадалась, что он не обрадовался моим словам.

– Как думаешь, ее отец будет мстить?

– Его душа могла бы… если бы ее извлекли из его мертвого тела.

– Ты убил его?

– А ты ожидала, что я оставлю его в живых?

– Не он ранил меня, Джаред.

– Я так или иначе собирался это сделать. Просто дата похорон немного изменилась.

У меня возникла ужасная мысль.

– Твой ранг, Джаред.

Он пожал плечами.

– Вероятно, я снова Тройка.

Я пару раз в неверии и ужасе моргнула.

– Нам нужно… мне нужно… я не хочу…

– Ш-ш-ш, – прошептал он, прежде чем наклониться и запечатать мои губы своими.

Я разрывалась между тем, чтобы оттолкнуть его и вразумить, и чтобы притянуть его ближе и насытиться сполна. Последнее победило. Я схватила Джареда за мятую рубашку и притянула так близко, как только смогла.

Я не знала, как долго мы были слиты воедино, но считала, что недостаточно долго. Мы оторвались друг от друга только потому, что раздался стук. Вошла Мюриэль, морщины на ее лице казались более заметными. Она пожурила Джареда за то, что он потревожил меня, прежде чем проверить мою рану. Когда ее дыхание стало немного ровнее, я предположила, что она была довольна моим необычайно быстрым выздоровлением. Но все же предостерегала Джареда быть нежнее.

Мы с Джаредом улыбнулись на это.

Мюриэль приготовила мне ванну, сказав Джареду пойти съесть ужин, который она оставила для него, пока он не остыл. Он начал протестовать, что не голоден, но женщина захлопнула дверь ванной перед его ошеломленным лицом.

Должно быть, он все же спустился за едой, потому что его не было в комнате, когда я вышла: без бинтов и в черной пижаме, которая на ощупь была как шелк. Она купила ее для меня во время шопинга?

Я вздрогнула при воспоминании о том утре, и гребень, которым Мюриэль расчесывала мои влажные волосы, выскользнул из ее рук. Подняв гребень, женщина начала проводить по волосам еще медленнее и нежнее. Мне стало интересно, смогла бы моя мать окружить меня такой же заботой, как Мюриэль.

– Что вы приготовили Джареду на ужин? – я спросила не потому, что была голодна – удивительно, знаю, – а потому, что хотела стереть хмурое выражение с лица Мюриэль, которое прочной маской застыло с того момента, как она вошла в спальню.

– Стручковая фасоль и жареная курица.

– Его любимые, – я вспомнила, как она сказала это в первый вечер, когда я ужинала с ним.

– Я приготовила тебе немного супа. Несколько видов – есть говяжий бульон, с морковью, с душистым горошком. Я не знала, что ты любишь. Только предположила, что лучше что-то жидкое, – Мюриэль опустила гребень, закончив распутывать мои длинные локоны. – Какой бы ты хотела?

– С душистым горошком. Я люблю горох.

Ее морщины разгладились.

– Сейчас принесу.

– Или я могу спуститься…

– Ты, – она указала на меня гребнем, – оставайся на месте.

– Хорошо.

– Тебе включить телевизор, прежде чем я спущусь вниз?

– Телевизор?

Мюриэль подошла к стене напротив кровати и открыла дверцы того, что, как я думала, было просто модным шкафом с большим количеством книг. Она включила плоский экран и оставила меня смотреть новостную программу. В новостях показывали пожарных, которые погружались в Сену во время спасательной операции.

Извлеченное тело было показано всего на секунду. Но этого мне хватило, чтобы понять, что спасти этого человека – чья кожа была настолько раздутой и синей, что я сомневалась, что смогу что-нибудь съесть, – было невозможно.

– Я в первый раз сбрасывал тело в Сену, – раздавшийся голос заставил меня отвернуться от телевизора. Тристан стоял в дверях с гордой улыбкой и в застегнутом на все пуговицы серо-стальном жилете поверх рубашки того же оттенка, что и его глаза. – Довольно удобно.

Я сглотнула.

Он кивнул на светящийся экран.

– Это Мехди, отец девушки, которая напала на тебя. На случай, если тебе интересно, – он засунул руки в карманы и подошел ближе. – Никто из этой семьи больше не побеспокоит тебя.

– Почему? Ты убил их всех?

– Нет. Но иногда смерть – не самая худшая участь, – он изучал блеклую линию, опоясывающую мое горло. – Ты нас всех напугала. Я удивлен, что ты выжила. Рана выглядела… глубокой.

Я внимательно всматривалась в лицо Тристана, гадая, сожалеет ли он о том, что я выжила. Это был бы удобный способ избавиться от меня.

– Должно быть, у меня есть ангел-хранитель.

Его беспечная маска держалась прочно, из-за чего невозможно было догадаться, что происходит у него на уме.

– Надеюсь, никто не узнает, что ты сбросил это тело в реку, – добавила я.

– Шеф полиции знает, но он завсегдатай нашей ежемесячной демонической вечеринки, так что не будет выдвигать обвинения, – самодовольная ухмылка расколола отполированную до блеска маску. – Джаред, похоже, считает, что мы перестанем принимать их у себя. Я надеюсь, это не твое влияние, потому что эти развлечения очень важны