– Спасибо, Тина, – кивнула я. – Нет, мне не скучно. А вот твоему бойфренду наверняка не по себе – Джексон сейчас поднимает на смех его новое имя.

Тина прислонилась к столу и хихикнула.

– Сумрак не бойфренд, мы только трахаемся. Я привела его, чтобы мать успокоить. Она считает меня байкерской шлюхой, вот я и решила – ей станет легче, когда я приведу знакомого из «Призраков».

Я покосилась на кузину.

– А чего ты вообще с ними тусуешься? Чем вы занимаетесь в «Драконе»?

Тина пожала плечами.

– Играем в пул, пьем, развлекаемся, дурачимся. Иногда я устраиваю представления.

– А у тебя не возникает ощущения опасности? У них же не самая лучшая репутация!

Она снова дернула плечом и рассмеялась, на этот раз нервно.

– Ну, не то чтобы опасность… Иногда обстановка накаляется – парни бывают как бешеные, но мне даже нравится… почти всегда. Я так люблю, когда из-за меня дерутся, просто обожаю!

Я с глубокомысленным видом кивнула, стараясь не осуждать. Очень стараясь. Потому что смотреть, как двое мужчин с помощью мордобоя решают, кто займется со мной сексом, казалось мне диким. Я не знала, как задать вопросы, вертевшиеся на языке: это было бы опрометчиво, не говоря о том, что бестактно. Чем Тина занимается, с кем и почему, не мое дело.

Я чувствовала на себе ее взгляд. Видимо, неправильно истолковав мое напряжение, кузина сказала:

– Мы с Дуэйном не сходились, не думай.

От удивления я выронила сковородку, забрызгав фартук.

– Что?

– Я говорю, мы не помирились. Если до тебя дошли какие-то слухи, то это все вранье. Он приезжал ко мне в пятницу в «Розовый пони», ты наверняка в курсе.

В эту секунду я испытала кучу эмоций одновременно. Я даже кое-что о себе поняла: никакая я не девушка без комплексов, свободная от предрассудков. Современное воспитание на мне и следа не оставило.

Я не хотела, чтобы Дуэйн заходил в «Розовый пони» поглазеть на обнаженных девиц, не хотела, чтобы он разыскивал там Тину. Одна мысль об этом взбесила меня до безумия. Я все больше чувствовала себя отвергнутой, и в голове стремительно множились самые мрачные мысли обезумевшей отвергнутой женщины. У меня закружилась голова, пол наклонился, и я ухватилась за край раковины.

Может, Дуэйн держится за Грин-Вэллей, не желая расставаться с Тиной и другими танцовщицами из «Розового пони»? Может, меня ему недостаточно? Может, он ожидал, что я привыкну к определенному образу жизни, где он гоняет на машинах и сажает стриптизерш себе на колени для приватных танцев, а я сижу дома, вяжу носки и стираю белье?

Но это как-то не клеится. Это не тот Дуэйн Уинстон, которого я знаю и люблю. Это даже не тот Дуэйн, рядом с которым я выросла. Здравый смысл подсказывал, что стоит усомниться в словах кузины или хотя бы в ее версии событий.

Это возымело успокаивающий эффект, и только тут я услышала, что Тина по-прежнему болтает:

– …и если он засыпал меня сообщениями и названивал как одержимый последние три недели, это еще не значит, что я готова все начать сначала. У меня уже другая жизнь, пусть и он кого-то себе найдет. Я ему сказала…

Тина вдруг замолчала, вглядываясь в экран мобильного, который достала из кармана. Я беспомощно смотрела, как она усмехнулась.

– Вот, никак не успокоится, – цокнула она языком и показала мне высветившийся номер.

Дуэйн звонил Тине.

Она включила автоответчик. Я чувствовала на себе ее взгляд, но не отрывала глаз от ее телефона. Ну, хорошо, Дуэйн звонил Тине и оставлял сообщения. Может, я слепая, но я не могла принять это в качестве доказательства, что Дуэйн изменял мне с Тиной или с кем-то еще.

Он меня любит. Я это знаю, и никто меня в этом не разубедит. И он не обманщик, я с ним знакома с детства. Поэтому с холодной уверенностью я подняла глаза на Тину и устало сказала:

– Ты лжешь.

Пухлые губы кузины приоткрылись, как от обиды, и она, заикаясь, бросилась в атаку:

– Что? Ты сама видела его номер на моем телефоне! Ты только что видела, что он мне звонил!

Я покачала головой.

– Я не сомневаюсь, что были и звонки, и сообщения, Тина, но ты все равно лжешь. Я всего сутки как вернулась с похорон моей… Луизы, а ты пришла к нам на праздник и начинаешь рассказывать, как Дуэйн приехал к тебе в клуб, тычешь мне телефоном в лицо, хочешь взбаламутить какое-то дерьмо… Тебе меня не обмануть. Перестаралась ты, Тина!

Кузина глядела на меня с миной рассерженной стервы, что вообще-то могло напугать кого угодно, но у меня настолько притупились чувства, что я не ощущала страха.

После затянувшейся дуэли испепеляющих взглядов Тина тряхнула волосами и фыркнула:

– Да пожалуйста, верь во что хочешь, только правды это не изменит!

– Тут ты права. Что бы ты ни делала и ни показывала, это не изменит того, что Дуэйн Уинстон порядочный парень. Он не похож на своего отца, он не обманщик. Он не поступил бы так ни со мной, ни с кем-то еще. Я знаю, что он меня любит, знаю наверняка. Я ему верю, я его люблю и…

Я вовсю плакала.

Ну вот зачем она это делает, зачем ей нужно внушать мне, что Дуэйн ходит налево? Впрочем, мне не было дела до Тининых мотивов.

Мокрыми руками я схватила бумажное полотенце и вытерла лицо.

Глядя на меня с нескрываемой неприязнью, кузина взвилась:

– Вы же вроде не вместе! Ты ведь мне так сказала в кафе? Или ты наврала?

Я покачала головой, шмыгнула носом и выпрямилась, расправив плечи:

– Это не твое дело, но в тот момент мы не были вместе. А потом выяснили отношения.

– И чего ты тогда плачешь? – прошипела она, выпячивая губы. Глаза ее превратились в узкие щелочки.

Я вдруг страшно устала от этого разговора и от фирменной Тининой стервозности, поэтому выдала:

– Это тоже не твое дело.

Я отвернулась от кузины и недомытой посуды. Мне требовалось уединиться в моей комнате и запастись салфетками.

– Эй, мы не закончили!

Я развернулась и подошла к ней вплотную.

– Тина, ты моя двоюродная сестра, я всегда буду любить тебя, несмотря на твой скверный характер. Если тебе понадобится помощь, я помогу. Но мы с тобой не подруги. Я не люблю, когда мне лгут, мне не нравится, что ты пытаешься оклеветать Дуэйна. Так что мы закончили. Я все сказала, и теперь я ухожу.

* * *

Дуэйн,

Кажется, ты разбил мне сердце. Мне еще никогда не разбивали сердце, но я уверена, что эта бесконечная печаль и есть оно самое. Я не спала после того, как ты ушел, и долго плакала. У меня ощущение, что я пытаюсь отдать тебе себя, а ты все время отказываешься, и теперь я, кажется, поняла почему.