Большинство зрителей увидели быстрый шквал ударов, Нона упала на землю, Зоул потеряла равновесие, и обе девочки поднялись на ноги с акробатическими трюками — все в одно мгновение. Однако и Нона, и Зоул за этот короткий отрезок времени успели многому научиться. Один удар сердца они стояли, глядя друг на друга.

Нона атаковала, пытаясь перехватить инициативу, красный гнев бушевал в ней, достаточно горячий, чтобы сжечь усталость и боль. Она пошла вперед, подняв руки для защиты, короткими, высокими шагами, которые держали ногу наготове, чтобы блокировать или ударить. Зоул позволила ей подойти ближе, позволила ударить, ударить и снова ударить, отклоняя каждый удар приемами, которые Клера показала в меч-кулаке ката. Ответный удар Зоул был молниеносным, но Нона поймала его одной рукой и попыталась другой рукой нажать на запястье девочки. Каким-то образом, неизвестными Ноне движениями, Зоул взобралась на нее, используя захваченный кулак как якорь и поставив ноги на колено и бедро Ноны. Получился рычаг, который швырнул Нону в небо. Ей пришлось отпустить руку Зоул и отражать удары ногой, пришедшие, пока она падала на песок.

На этот раз, когда Нона приземлилась, она могла только подтянуть ноги, чтобы подготовиться к удару. Она откатилась в сторону и увидела, что Зоул уже идет к ней тем же неторопливым шагом. Нона потянулась, чтобы замедлить движение мира, но ее хватка на потоке времени ослабла, усталость пронзила ее до костей, и каждая частичка тела болела. Гнев вспыхнул снова. Нона заставила себя подняться, когда Зоул подошла. Она бросилась вперед, принимая мучительный удар в живот и скользящий удар Зоул по голове, костяшки пальцев девочки скользнули по ее губам. Это движение свело их вместе, рука Ноны легла на Зоул, пальцы сомкнулись над небольшой выпуклостью груди.

Какую-то долю секунды они так и стояли, глядя на руку Ноны — Нона рычала от усилия, которое потребовалось, чтобы удержать невидимые клинки, перерезавшие горло Раймела Таксиса. Она могла бы разрезать плоть и ребра, вырезать сердце суки и держать его капающим над собой. Она могла стоять, тяжело дыша, над развалинами своего врага и выть о своей победе. Боль в животе, кровь во рту, ярость, пульсирующая в каждой жилке, — все требовало этого.

— Что? — удивление Зоул сменилось презрением, мгновенная нерешительность исчезла. Она ткнула лбом в лицо Ноне и повалила ее на землю.

Нона осталась лежать там, где упала. На нее дождем сыпались удары ног и пинки Зоул. Она блокировала худшие из них, но даже те, которые прошли, были более жестокими, чем у Дарлы. Это была комбинация силы и точности, которая не могла не сломать ее.

— Нет!

Голос принадлежал не Ноне и не Зоул. И не сестре Сало. Он даже не был человеческим. Каменный пол загудел, а песок затанцевал в золотистой дымке, пронизанной странными узорами. Воздух стал хрупким. Это заставило Зоул прекратить атаковать, а Нону — защищаться.

Нона уронила голову на бок. Один глаз не открывался, но сквозь щель второго она увидела, что пространство вокруг Ары очистилось. И с ней что-то было не так. Она выглядела так же, но по-другому, как будто была сделана из чего-то не от мира сего, кусок цветного стекла, вырезанный и раскрашенный, чтобы походить на Арабеллу Йотсис, но освещенный изнутри, кровоточащий светом с оттенками, которые Предок никогда не предназначал для людей.

Ара стояла, глядя на Нону на песке и на Зоул над ней. Струйка крови побежала из ее носа и добралась до губы. Она содрогнулась, или весь мир содрогнулся, показав ее в трех позах, каждая из которых не соответствовала другим. Она шагнула вперед, или, скорее, одна Ара шагнула вперед, другая осталась, третья застряла между ними; они перекрывали друг друга, каждая вибрировала сквозь следующую.

Ары, или образы Ары, сошлись вместе с треском, как будто небо разорвалось, и перед ними предстала Ара, одна, с горящими глазами, как будто ее голова была полна света. Она сделала еще два шага в сторону Зоул, а затем с рычанием повернулась к ближайшему тренировочному манекену. Ее удар был слишком быстрым, чтобы заметить, но кулак прошел сквозь кожу и глубоко вошел в обивку. Она рванула его вбок, разорвав толстую кожу, отполированную десятью тысячами ударов, и рассыпав конский волос в клочья. Осталась только обнаженная зияющая рана, деревянный центральный столб раскололся там, где в него ударил кулак Ары.

Ара посмотрела на Зоул все еще горящими глазами.

— Отпусти Нону, — в ее голосе перекатывались гармоники.

— Или? — Надо отдать Зоул должное, она не испугалась, а может быть, ей просто не хватало воображения.

Ара протянула руку к боевому манекену и ухватилась за тяжелый столб. Звук начинался как стон, быстро нарастая, прорываясь сквозь зубы Ары, превращаясь в вопль, и в одно мгновение манекен превратился в куски, обрывки кожи разлетелись наружу, облако конского волоса вытряхнулось из его комков, а в середине... осколки... тысячи осколков.

Шум, похожий на конец света, толкнул Нону, перекатывая ее снова и снова. Она закрыла глаза, крепко сжала руки и ноги, и вокруг нее сыпались песок и мусор.

— Нона?

Что-то холодное и мокрое вернуло Нону в зал, к острым углам ее боли. Она тонула в бесконечном комфорте глубоких темных подушек, и переход не был желанным.

— Что? — Она попыталась оттолкнуть влагу.

— Открой глаза.

Нона открыла их и обнаружила, что смотрит на Клеру, стоявшую над ней с мокрой тряпкой в руке. Гесса стояла у плеча Клеры, озабоченно нахмурившись.

— С тобой все в порядке? Что-нибудь сломано?

Нона простонала бессловесный ответ и прижала руку к ребрам.

— У Ары столько неприятностей! — В голосе Клеры прозвучало благоговение. Ее полуулыбка отражала противоречивые чувства.

—Ч-что случилось?

— Ты разве не видела? Она вошла в транс безмятежности и пошла по Пути! — Клера наклонилась, чтобы смахнуть кусочки манекена с волос Ноны. Позади нее стояла стена спин послушниц, смотрящих на трибуны в конце зала. — Ара сделала по меньшей мере три шага, а может, и больше! Ты видела, как она шла?

Нона попыталась подняться, схватившись за бок. Сначала Клера попыталась не дать ей встать, но потом решила помочь. Нырнув под руку Ноны, она поставила ее на ноги. Гесса пыталась помочь, но в основном мешала.

— Твоя голова? — Нона увидела, что левая сторона лица Гессы была в ссадинах и кровоточила.

— Я чувствовала, как она била тебя, — пожала плечами Гесса, признавая связь между ними. — ...и я упала.

Вместе они подошли к концу шеренги послушниц Серого Класса. Нона заметила Зоул в двух девочках от себя, ее туника была порвана, мелкие раны усеивали лицо.

Ара стояла перед трибуной, Сестра Сало стояла рядом с ней, положив руку ей на плечо. Откуда-то появилась Сестра Колесо и остановилась у подножия лестницы, ведущей к сидениям. Первосвященник в сопровождении Шерзал и Настоятельницы Стекло вышел вперед и осуждающе уставился на послушницу.