Шрифт:
Закладка:
В северном крыле находились четыре человека, которые работали с документами. Двое на компьютерах, двое вручную. Ричер заглянул через плечо одного из тех, кто работал вручную. Перед ним лежали два листа бумаги. Одинакового размера. Одно из них, чье-то завещание, было написано от руки. В нем перечислялись имена людей, которые собирались получить кучу денег и драгоценностей, дорогие коллекции автомобилей и старого оружия. Вторая страница была написана до половины. Почерк выглядел совершенно идентично. Здесь перечислялись одни и те же предметы, но имена людей, которые должны их унаследовать, были разными. Женщина, отсутствовавшая в первом документе, появлялась ни с того ни с сего во втором.
— Можно ли написать письмо, подражая чужому почерку? — спросил Ричер.
— Конечно, — ответил мужчина. — Чьему?
— А предсмертную записку?
— Конечно. Очень легко. Они короткие и не имеют никаких технических терминов. Но мне редко приходится их писать.
Восточное крыло заняли скульпторы и ювелиры. Трое из них разделывали мраморные блоки. Другой испачкался глиной до локтей. Один сваривал огромные стальные трубы. Другой вырезал деревянное бревно, чтобы превратить его в резьбу по дереву. Пятеро расплавляли желтые и белые металлы и добавляли камни всевозможных цветов, чтобы делать кольца, браслеты, ожерелья. Стены были покрыты увеличенными изображениями украшений «Тиффани», «Картье» и «Булгари». Некоторые имитации, которые лежали на рабочих столах ювелиров, ничем не отличались от оригиналов.
В южном крыле было шесть человек с компьютерами. Они сидели на потрепанных офисных стульях, глядя на мониторы, стоящие на таких же потрепанных столах. Все шестеро старательно стучали по беспроводным клавиатурам. Трое из них были похожи на роботов, только их глаза и пальцы выдавали какие-то признаки жизни. Трое других, казалось, танцевали на своих местах, как концертные пианисты или стареющие рок-музыканты.
Ричер похлопал одного из них по плечу.
— Не проблема взломать чью-то электронную почту?
Человек остановился на мгновение и ответил:
— Да. Огромная проблема. Но я делаю это пятьдесят раз в день.
— Ты умеешь читать чужие сообщения?
— Я могу их читать, изменять, удалять, копировать. Все, что пожелаешь.
46
Часы в голове Ричера подсказывали ему, что пора покинуть тюрьму. Он потянул Беговича за руку и повел его к выходу. Ричер был убежден, что рано или поздно они столкнутся с надзирателем. Или даже с целой командой, направленной справиться с суетой, вызванной пожарной сигнализацией. Но им с Беговичем снова повезло и они незаметно добрались до блока S1.
Двое охранников, которые сопровождали Ривердейла, все еще лежали на полу. Без сознания. Ричер вытащил их тела через дверь, которую он открыл с помощью дефибриллятора, и оставил их в камере с медицинским оборудованием. В конце концов, он вырубил их ударами по головам, чтобы они не очнулись слишком рано. Затем он применил ту же процедуру к двум медикам, которых он оставил в той же камере. Вытащил обойму и бросил один из автоматов на операционный стол. Проверил Зиг-Зауэр и вышел.
Уже в коридоре Ричер снял автомат с плеча и сказал Беговичу:
— Положи руки за спину, как будто ты в наручниках. Смотри в землю и делай, что я говорю.
Через минуту дверь южного крыла открылась. Из нее вышли двое охранников с больничной каталкой.
Один толкал ее, другой тянул. Тот, кто шел впереди, воскликнул:
— Что здесь происходит? Почему?…
Мужчина внезапно замолчал, взглянув на Ричера. Он явно не понимал, что делает здесь человек, которого он не знает. Более того, этот незнакомец обладал властью. Но это не ложилось в их схему. Мужчина обратил внимание на Беговича. Он не понимал, почему заключенный стоит на ногах. Почему он в сознании? Почему он не в камере, готовый к транспортировке? Его мозг пытался обработать всю эту информацию секунду или две. Он пытался сложить все кусочки головоломки. Но в конце концов мужчина отказался. Не важно, как выглядит картина в целом. Важно то, что что-то не так, и это было очевидно. Поэтому мужчина отпустил каталку и потянулся к карману.
Ричер понятия не имел, достанет ли охранник пистолет или телефон, но не собирался ждать. Он шагнул вперед и опустил автомат на ходу, а затем вонзил приклад в нос сотрудника, который упал на носилки и перевернулся в сторону. В конце концов, он упал лицом на землю, больше не двигаясь. Из головы текла кровь.
— Не двигаться! — крикнул Ричер и направил автомат на человека, который толкал тележку. — Ты можешь показать нам, как выйти. Или я могу вывести тебя во двор. Там как минимум сто человек, которые будут очень рады тебе. Я гарантирую. У тебя пять секунд, чтобы принять решение.
Инстинкт самосохранения возобладал. Ричер и Бегович последовали за надзирателем в южное крыло. Двери камер были открыты, но внутри не было слышно никакого шума. Единственным звуком в коридоре был звук шагов по бетонному полу. В дальнем конце коридора была дверь. Она была стальной, окрашенной в серый цвет. Дверь была новой и блестящей. Надзиратель, идущий перед Ричером и Беговичем, поднес свою служебную карту к белому пластиковому квадрату, установленному на раме. Замок открылся, и охранник толкнул дверь. Она вела в новый коридор, но у́же тех те, по которым шел Ричер. И он был из гофрированного листа, а не из проволочной сетки. Воздух был горячим и застоявшимся. Длина коридора составляла тридцать метров. Он делал резкий поворот влево, затем продолжался еще четыре метра и заканчивался еще одной серой стальной дверью. Из нее входило что-то вроде большой хижины с высокими до потолка стеллажами с обеих сторон. Они были завалены чистящими средствами, припасами, тюремной униформой, консервами. Посреди комнаты был припаркован фургон, темно-синий и блестящий, как тот, который Ричер видел перед «Риверсайд Лодж». Фургон въехал в помещение сзади. С другой стороны, прямо в центре противоположной стены, была широкая рольставня. Людей не было видно. Ричер заглянул в окно водительской двери. Ключи были в зажигании.
— Как открыть ворота на выезде? — спросил Ричер.
— К навесу прикреплен пульт дистанционного управления. Как только ты нажмешь кнопку,
