у него зазвонил телефон. Дверь в кабинете была закрыта неплотно, и секретарша услышала, как её босс желчно сказал кому-то: «Нет, не договорились. Эта пернатая сволочь продвигает только своих! И скажу вам так: я приму меры, мало гаду не покажется!» Затем он ушёл в неизвестном направлении и не вернулся. Телефон отключен, никто из друзей и родных не в курсе, где его искать. Владелец «Садов Семирамид» – мой соклановец, Глен Блад, но с тех пор, как его родители организовали эту фирму, их семья переселилась с земель вампирского клана в город.

– Вы знали этого вампира? – вопросительно вскинул одну бровь Габриэль.

– Шапочно. Одному семидесятилетнему вампиру трудно не знать другого семидесятилетнего вампира, живущего с ним в одном городе и исправно посещающего приёмы нашего главы. Родители Глена умерли, его брат и сестра живут на землях клана. Сам он недавно объявил о помолвке с девушкой-человеком из посвящённых, но его невеста тоже не ведает, где её жених. Зато из-за этой самой невесты у него был конфликт с Маккони: девушка – учащаяся Академии художеств Атланты, а на планировавшемся аукционе должны были продавать работы не только известных мэтров, но и тех, кто лишь заявляет о себе в мире искусства. То есть после основных лотов аукциона предполагалось нечто вроде рекламы юных дарований, дающей им путёвки в светлое будущее. Бойд Маккони сам отбирал лучшие работы среди студентов выпускного курса и картину девушки Глена не выбрал. Собственно, из десятка отобранных им на выставку в галерее и последующую продажу на аукционе полотен восемь принадлежали кисти фениксов.

– Среди радужных птиц рассвета всегда рождалось много талантливых живописцев, – задумчиво заметил Габриэль, – но фраза «продвигает только своих» получила объяснение. Выяснили, кому тогда звонил пропавший вампир?

– Ректору Академии художеств – тот из посвящённых людей и довольно высоко оценивает мастерство девушки Глена. Профессор хотел сам поговорить с Маккони, но Глен настоял, что встретиться с ним – его право и обязанность. И они действительно встретились в то утро в сквере возле аукционного дома: продавщица мороженого видела, как мужчины бранились, а затем разошлись. И вот дальше самое интересное: возненавидевший Маккони вампир – близкий друг, старший товарищ арестованного нами демона с биохимического факультета! Как только мы отыщем Глена Блада и подтвердим мотив, ваш подопечный надолго сядет за решётку, господин граф.

– Вместе с вашим вампиром, – не остался в долгу Габриэль. – Откуда уверенность, что вы быстро его найдёте?

– Нам удалось выйти на его след. Девушка Глена сказала, перед началом всех причудливых событий он получил крупный заказ на оформление участка загородного поместья на берегу Чаттахучи и собирался съездить оценить объём работ. В день своей пропажи Глен действительно отметился на камерах видеонаблюдения бензозаправки на северном выезде из города, затем – в баре Санди-Спрингс, где, вероятно, охотился за кандидатом на роль обеда. Последний доклад детективов – тем вечером Глен поселился в небольшом бунгало за городом. В указанном доме его нет, но они опросят соседей, которые в сельской местности более зоркие и внимательные, чем в городской. – В этот момент у офицера разразился громкой трелью телефон, и он с самоуверенной ухмылкой ответил на вызов: – Нашли? Что? Какой ещё прах? Чей прах неделю назад собрали соседи? Что значит – вышел на солнце и без всяких причин вспыхнул как факел?! В смысле – осталась вся одежда, а в ней – лишь горстка пепла?! Ясно, что люди полицию вызывать не стали, их бы в психбольницу отправили за такие показания и правильно бы сделали: вампиры, как и смертные, не горят в солнечных лучах, это всем известно!

Жарко возмущаясь, кровопийца пятился в густую тень кипарисов и нервно натягивал форменную фуражку пониже на лоб. Его напарник ягуар развернулся к Аманде, сверкнув кошачьими глазищами:

– Ты заявляла, что зелье, лишающее огнеупорности, можно адаптировать под вампиров.

– То была шутка! – открестилась Аманда от случайно обронённых слов.

– Похоже, что нет... Как в том пророчестве дальше было, после фениксов, вампиров и драконов? Даже высшие демоны не укроются от адского огня? Говорят, писатели-фантасты умеют предугадывать будущее...

– Не дождётесь, – буркнул Габриэль, задумчиво сведя чёрные брови.

Глава 26, о целях и результатах

Полицейский участок гудел, как потревоженный улей, несмотря на то, что основное население города наконец-то перестало громить отделы и палатки, торгующие колбасой. Люди переключились на животрепещущую новость, что роковая колбаса была сознательно отравлена женой одной из жертв: той срочно потребовалось полмиллиона долларов на поддержание на плаву своего косметологического центра, и ей вспомнилось, что ровно на такую сумму застрахована жизнь её супруга. Гибель друзей мужа она объясняла стечением обстоятельств: дескать, она не виновата, что супруг пожелал съесть ядовитую закуску не в одиночестве и нечего «вешать» на неё пять убийств вместо одного! Словом, людей удалось успокоить, что эпидемии ботулизма в городе не ожидается, зато теперь не на шутку всполошились Иные.

Аманде пришлось отключить телефон из-за непрерывно сыплющихся истеричных сообщений с вопросами, возможно ли существование зелья, от которого сгорят на солнце все Иные, и тому подобных фантазий напуганных умов. В отрицательный ответ никто не верил, а для положительного у неё не имелось ни малейших оснований, но когда это волновало паникующие массы? Верно, никогда. Утром лихорадило человеческую часть населения, к вечеру вышли из равновесия Иные. И хоть представителей ИГР в мегаполисе было тысячекратно меньше, чем обычных смертных, Аманда предпочла бы толпы крайне взвинченных людей одному подавляющему волнение могущественному гибриду, родители которого являлись вампирами, а любимая невеста – мантикорой. Когда нервничают сверхсильные монстры, это обычно плохо кончается для всех.

Будто подслушав её мысли, Габриэль успокаивающе положил руку на плечо судьи Кэмпбелла, вместе с ними напряжённо наблюдающего за допросом через одностороннее стекло. В небольшой комнатке напротив двух копов-оборотней рядом с назначенным государством адвокатом сидел молодой демон. Судье явно хотелось стоять поближе к адвокату, но он не являлся офицером полиции, а законы серьёзно ограничивают число лиц, допускаемых в допросную.

– Я купил салфетки в магазине, уже не помню, в каком именно, – разводил руками арестованный.