Она стиснула зубы, глядя на малыша. Ее глаза смягчились, но снова похолодели, когда она посмотрела на меня.

— Может, биологически. Но Хантер был для этого ребенка больше отцом, чем им когда-либо был или мог бы быть Колтон, — ее гнев был направлен на меня.

Я знала Хантера достаточно хорошо, чтобы понимать, что он возьмет этого ребенка как своего, не просто признает, а станет ему полноценным отцом. Справедливо ли это по отношению к Хантеру? Глядя на маленького мальчика, невинного во всем этом безумии, это перестало иметь значение. Хантер сделает это добровольно. И я поняла. В каком-то смысле Колтон действительно продолжает жить.

— Как его зовут?

— Коди.

— Он прекрасен, — подошла ближе. — Сколько ему лет?

— Восемь месяцев. — Криста провела пальцами по густым темным волосам малыша. Восемь месяцев — значит, он родился в июне. У меня бешено заколотилось сердце.

— Когда его день рождения? — я знала ответ еще до того, как она его озвучила.

— Он родился пятнадцатого июня.

Мои веки опустились.

Сглотнув, я снова открыла глаза.

— Колтон был с тобой, когда он родился?

Она хмурилась.

— Да. Единственная ночь, когда он был с нами.

Пятнадцатое июня — это была ночь нашей годовщины. Ночь, когда мы с Колтоном отправились на озеро, по крайней мере, так я думала. Ночь, когда Хантер занял место моего парня, чтобы Колтон мог быть при рождении своего ребенка. Горечь обожгла мне горло.

— Хантер — один из лучших парней, — она поправила ребенка у себя на руках. — Коди, Хантер и я — семья… Возвращайся к своим футбольным матчам, походам по магазинам и вечеринкам. Оставь его в покое.

Я собиралась ответить, когда позади меня появился Хантер. Он перевел взгляд с меня на Кристу.

— Что происходит?

— Ничего, — ответила Криста, снова сосредоточившись на Коди. — Просто кормлю этого парня. Его аппетит удвоился.

Хантер подошел ближе, и она тут же передала ему ребенка. Коди заворковал, когда оказался на руках у Хантера, показав ямочку, когда улыбнулся, и радостно забился ножками. Он знал Хантера. Как своего отца.

Криста положила пеленку для срыгивания на плечо Хантера.

— Врач говорит, что у него очередной скачок роста. Он уже в восьмидесятом процентиле.

Любовь и гордость на лице Хантера отражались и в глазах Кристы. Я стала невидимкой, вторгшейся в этот семейный момент. Внезапно я поняла ненависть Кристы, ее предупреждение. Мне здесь не место.

— Я, пожалуй… пойду, — я сделала шаг назад. Никто не поднял головы. Я вышла из комнаты, и только на полпути ко входной двери услышала, как Хантер зовет меня. — Рада была вас видеть, ребята, — я помахала группе в гостиной и выскочила за дверь.

— Джейм! — закричал Хантер.

— Теперь все ясно, — воскликнула я в ночной воздух, разговаривая сама с собой. — Причины постоянных сообщений, все те моменты, когда тебе приходилось убегать. Это были не наркотики и не секс… это был Коди.

— Джеймерсон, куда ты собралась? — Хантер побежал за мной, догнав у машины. — Эй, — он повернул меня лицом к себе. — Что не так?

— Ты издеваешься надо мной? Все, — закричала я. — Ты занял место Колтона, потому что у него родился ребенок. Ребенок, Хантер! Который каким-то образом стал твоей ответственностью, — я сделала вдох, холодный воздух обжигал мне легкие. — Как ты мог привести меня сюда? Знаешь, как я себя чувствую? Все там знают, что он сын Колтона, не так ли? Они знали, что он мне изменяет?

Он кивнул.

— Почему она все время тебе звонит? Почему именно ты?

Губы Хантера сжались в тонкую линию.

— Родители Кристы отказались от нее, как только узнали о ребенке. Ей едва хватает денег на аренду. У нее никого нет, кроме меня.

— Значит, ты выполняешь его работу, оплачивая ее счета? Колтон даже этого не сделал, правда?

— Да.

Я фыркнула, отвела взгляд и моргнула, сдерживая слезы.

— Джейм, — он потянулся ко мне.

Я резко отстранилась.

— Ты хоть подумал, каково мне будет, увидев его? Я только что узнала, что Колтон мне изменял. Много раз. Я не была к этому готова.

— Я знаю. Прости. Мне не следовало…

— Нет, ты не знаешь, — ярость клокотала в моем сердце, пытаясь притупить боль. — За последние пять месяцев мой мир перевернулся с ног на голову. Я пытаюсь подняться, встать на ноги… но земля продолжает рушиться подо мной. Я начинаю думать, что пора перестать бороться. Отпустить. Начать все заново где-нибудь в другом месте.

— Ты имеешь в виду нас? — его глаза сузились.

— Разве тебе не надоело бороться? За это? — я показала между нами. — За то, что, возможно, даже не реально.

Его челюсть напряглась, плечи расправились.

— Ты не веришь, что это реально?

— Хотелось бы сказать, что верю, но на самом деле, Хантер, я не знаю, — я положила одну руку на бедро, другую протянула в сторону дома. — Все, что я знаю, это то, что видеть тебя там с ним… это было реально. Вы выглядели… мне не место здесь.

— Твое место со мной! — прорычал он, гнев сквозил в его словах.

Я поежилась, печаль затопила мою душу.

— Разве ты не понимаешь? Мы ведем проигрышную битву.

Он грубо обхватил мое лицо ладонями.

— Значит, мы будем сражаться сильнее.

Я закусила губу.

Понимание отразилось на его лице.

— Но ты не собираешься. Так ведь? — он опустил руку, боль заставила его выпрямиться и отступить от меня.

Я не знала, что ответить. Эмоции искажали мои мысли, терзая меня унижением, гневом, печалью и страхом.

— Мне нужно идти, — прошептала я, желая убежать далеко-далеко. Я повернулась и открыла дверцу джипа.

— Нет, — он ударил ладонью по моей двери, преграждая путь. — Ты не убежишь от меня. Не раньше, чем скажешь мне это в лицо.

Я отвела взгляд.

— Скажи, Джеймерсон. Я хочу услышать, как ты это говоришь. Сейчас же, — он знал, что мне тяжело причинять другим людям боль или создавать проблемы. Он заставлял меня столкнуться с тем, чего я хочу. Заявить об этом вслух. Хорошо это или плохо.

— Хантер, я… я… — пробормотала я тихо.

— Клянусь, если ты сейчас скажешь что-нибудь вежливое или пассивное, я сорвусь, — прорычал он. — Кричи. Вопи. Пошли меня на хрен. Мне все равно, только не успокаивай меня. Я хочу услышать правду. Чего ты хочешь, Джеймерсон?

Я молчала.

Он схватил меня за руку, повернув лицом к себе.

— Смотри на меня.

Волна горя начала прорываться сквозь плотину, хлынув под кожу.

— Скажи это! — он прорвал плотину. — Скажи!

Она рухнула.

— Я не могу! — закричала я, слезы навернулись на глаза. — Я думала,