Напряжённые гляделки длиной в несколько секунд — и зверь, приняв решение, исчезает в ночи. Побежал за подмогой? Едва ли. Это всё же не хорты, которых врождённая ненависть к людям будет гнать на врага, пока ноги несут. Мы отбились! Победа за нами! Вот только её цена…

Ло уже торопливо обрезает штанины. Вернее, лохмотья, в которые те превратились. Рюкзак?! Где рюкзак? Фух… Нашёлся. Целёхонек, как и колчан с луком. Ну хоть в чём-то нам повезло. Могли и растоптать в пылу боя.

Лечилок у нас целых четыре. Отправляясь в поход за головой хорта-гахара, я забрал с собой все, что имелись. Как и бобы. Только деньги оставил, разделив их на всякий случай между Айком, Линой, Халашем и Веей. Каждому выдал по десять монет, наказав сохранить это в тайне. У самого же с собой только чуть серебра и четыре золотых. Думал, вдруг занесёт с Крамом нас к каким людям. Мало ли. Лучше и денег немного иметь при себе. Тьфу ты! Немного… Совсем недавно мне и один золотой казался невероятным богатством.

По бутыльку зелья на каждую ногу — и вот моё тело без ран. Но не так жалко уменьшившегося наполовину запаса лечилок, сколько расстраивает потеря копья. Ведь ладно сломалось древко — можно было и новое вырезать — так ещё и проклятый лев утащил в своём боку наконечник. Теперь его уже не найти. С ножом и топориком от зверей отбиваться…

Не удивительно, что поутру первым делом Ло отыскал подходящее деревцо и, срубив относительно ровную ветку, приладил к ней — благо верёвка имелась — свой меч. Тот — оружие против людей. На худой конец можно хортов рубить, колоть им. Но на крупного хищника — а сомнений нет, что такие на долгом пути до долины Оргаров нам ни раз ещё встретятся — выходить всё же лучше с копьём.

***

Три последующих дня бес трусил по заросшему чахлой, уже не настолько высокой травой, и колючими кустами терновника каменистому склону скалистой гряды, протянувшейся с восхода на закат между холмистой равниной и совсем уже высокими горами. Живности здесь было немного, и за всё время лишь один раз на нас попыталась напасть какая-то, похожая на орла хищная птица, которую Ло пырнул своим новым копьём.

Ночевали мы всё так же без сна в укромных ложбинках и кавернах, а к нормальной еде, запасы которой уже подходили к концу, постепенно занимая всё большую и большую часть рациона, прибавилось свежее мясо. Бес, то ли боялся разводить огонь, то ли не хотел тратить время на розжиг костров, и потому ел сырьём, что ободранных и выпотрошенных сусликов, что козлят, каких пару ему удалось подстрелить. Зверь о двух ногах. И не кривится ведь даже, лопает за милую душу.

Но вот наша гряда сходит на убыль, превращаясь в цепочку холмов, спускающихся в травяное море, что лежит впереди. Туда нам не надо. Всю дорогу поднимавшиеся к небу по правую руку от нас островерхие горы тоже сглаживаются, отступая назад. Пора поворачивать. Если смотреть на полудень, вдали виден лес. До него сотня вёрст. Бес, надеюсь, пойдёт дальше не по нему, а предгорьями.

Сейчас спустимся в долину и поднимемся на следующий кряж. За ним, глядишь, тоже не слишком лесисто. Внизу пока всё те же разливы колышущегося на ветру травянистого моря, занимающего всё пространство от хребта до хребта. Даже речушка, что змеится в центре долины не богата деревьями на своих берегах. Жёлтый простор разбавляют только серые выступы каменистой пароды, что торчат из травы островками, где ниже, где выше.

В десятке вёрст на восход виднеется просто огромное стадо каких-то копытных. Наверняка, вокруг него собралось большинство местных хищников, так что под нами долина должна быть в этом плане не сильно опасной. Тем более, что вчера на закат мимо нас прошли мамонты, сопровождаемые держащейся на небольшом отдалении от них парой зубанов. С пути этих гигантов по идее должны были удрать все, кто мог.

Позавтракав сбитым фазаном, неудачно для него вылетевшем из терновника перед нами, бес двинулся вниз. Короткие перебежки от укрытия к укрытию — и так до тех мест, где трава поднялась выше моего роста. Да, крупных хищников, как, впрочем, и травоядных животных, мы сверху не видели, но тот же лев в такой густоте спрячется без особых проблем.

До речушки, зажатой с обеих сторон камышом, добрались, встретив лишь пару змей, самостоятельно убравшихся с нашей дороги. Найденная бесом звериная тропа привела к вытоптанному голому бережку. Множество оставленных в мягкой глине следов рассказали нам, кто и насколько давно приходил здесь напиться воды. Ло, пригнувшись к земле, долго рассматривал отпечатки. По моим ощущениям, больше всего ему не понравились птичьи.

Таких я прежде не видел. Больше локтя длиной и настолько глубокие, что сразу понятен размер этих птах. И ведь много их как… А какие там когти на лапах… И всё свежие сплошь. Край вчера водопойничали.

Подняв лук с рюкзаком над собой, Ло перешёл вброд речушку, оказавшуюся не столько глубокой, сколько илистой. Вылезти на берег на той стороне, не наделав шуму, не вышло. Высокий камыш хрустел и шатался. Думаю, он нас и выдал. Стоило пройти шагов двадцать, как впереди раздалось взволнованное курлыканье.

Бес замер. Вокруг лишь трава, столь высокая, что дальше пары саженей ничего не увидеть.

Шур, шур, шур! Копьё в руках Ло мгновенно поворачивается остриём приделанного к палке меча в сторону, откуда раздаётся приближающееся шуршание. Что-то крупное несётся к нам сквозь траву.

Ёженьки… Ну и чудище! Приплюснутая с боков голова размером с коровью заканчивается массивным тяжёлым клювом с загнутыми друг к другу краями. Длинная толстая шея густо покрыта напоминающими мех мелкими перьями. Более крупные и жёсткие, как бронёй, облепляют широкое короткое тело, сидящее на двух мощных лапах, что в двух нижних третях своей длины обтянуты жёлтой ороговелой кожей, при взгляде на которую сразу понятно, насколько та дубовая.

Клювобой! Я видел этих птиц на картинках. Страшнее их на материке зверей нет. Летать не умеют, но бегают быстро и своим клювом могут раздолбить, разгрызть что-угодно. Опаснее даже зубанов, так как в отличие от тех гигантов охотятся стаями. Этих птичек даже хорты боятся. Вот свезло, так свезло…

Бес ударил. Резко, сильно и точно. Так как птица атаковала, несясь