Военный Совет назначил наступление на 20 августа. Мы, естественно, не могли объявить срок начала наступления бойцам, но это нисколько не мешало и не могло мешать подготовке войск именно к этому дню.

12 августа в небольшой палатке у горы Хамар-Даба собрались все начальники политотделов, военкомы отдельных частей, редакторы газет. На земляных скамейках разместилось до 80 политработников, пришедших с поля боя, прямо из окопов.

При тусклом свете двух свечей открылось совещание с участием тов. Мехлиса. На этом совещании разобрали все предстоящие задачи. Хотя самое слово «наступление» на совещании и не упоминалось, но все, о чем говорил тов. Мехлис, было натравлено на решение одной центральной задачи — подготовить политорганы, партийные и комсомольские организации, командиров, бойцов и части к решающему генеральному бою.

14 августа было проведено комсомольское совещание. На этом совещании тов. Мехлис поставил основные задачи перед комсомольцами. Среди них хочу подчеркнуть одну, по-моему — первостепенную, которая в дальнейшем сыграла огромную роль в жизни, в борьбе и победах комсомольцев — участников боев у Халхин-Гола.

Тов. Мехлис говорил:

— Нужно немедленно укомплектовать руководящие комсомольские органы: бюро, президиумы, подобрать комсомольских организаторов и группоргов. В каждой воинской части из числа этих товарищей должна быть создана авангардная группа, которая будет лучшим помощником командования, партийной организации во время наступления и, особенно, в рукопашных боях. Они должны будут личным примером в самые трудные минуты, по приказу командира, подымать людей в атаку и вести их за собой.

На другой день после совещания начальников политотделов и военкомов в частях закипела горячая работа. Все работники политотделов поехали в части помогать военкомам полков, секретарям партийных и комсомольских организаций.

Я поехал в 36-ю дивизию. Там провели совещание военкомов частей. Собрали начальствующий состав, только что прибывший на фронт, рассказали о Баин-цаганском побоище, о силе и мощи наших частей, о героизме бойцов и командиров в бою и наших задачах по разгрому врага. Все совещания с руководящим составом частей, политруками, заместителями политруков, руководителями партийных и комсомольских организаций были проведены быстро. Мы торопились, так как главная работа была еще впереди — с бойцами на фронте, в окопах, в тылу и в частях, которые недавно подошли, стояли в резерве и готовились к бою.

В наш план вошли намеченные тов. Мехлисом темы бесед с бойцами и докладов по самым животрепещущим вопросам. Эти беседы и доклады должны были подготовить бойцов морально-политически к наступлению, воодушевить их на новые подвиги во славу Родины, партии Ленина — Сталина.

Тов. Мехлис напомнил нам о целом ряде важнейших вопросов пропаганды, которые порой забывались политработниками. Это относится в первую очередь к пропаганде военной присяги. Тов. Мехлис говорил:

— О присяге никогда нельзя забывать. Не думайте, что если вы провели одну или две беседы о присяге, то люди уже все усвоили. О присяге нужно неустанно напоминать и разъяснять ее всюду и везде, на всех собраниях, совещаниях, беседах, в газетах, в листовках, боевых листках, в период боя, когда бойцы идут в караул, в разведку, в атаку. Военная присяга — один из лучших методов воспитания масс. Это сильнейшее оружие нашей борьбы и побед.

Тов. Мехлис напомнил нам о пропаганде закона правительства от 1934 года о каре за измену Родине. В связи с подготовкой генерального наступления исключительно важно было рассказать бойцу и командиру об этом законе.

Наши части уже четвертый месяц находились в боях. Мы имели в неограниченном количестве яркие факты, для того чтобы каждую беседу сделать живой и убедительной. Блестящая победа наших войск на Баин-Цагане была наиболее благодарным материалом, для того чтобы воспитывать массовый героизм, веру в силу нашего оружия, стойкость и самоотверженность в бою.

Во всех частях отдельно с бойцами и отдельно с командирами и политработниками были проведены беседы на тему: «Боец, командир и политический работник Красной Армии никогда живыми в плен не сдаются». Твердым голосом мы сказали, что тот, кто сдался или попал в плен, тот предатель. Он губит себя, свою семью, имя его будет проклято семьей, детьми, народом.

Мы имели немало волнующих примеров того, как бойцы, командиры и политработники умирали, но не сдавались в плен.

Эти примеры мы сделали достоянием всех и особенно командиров и политработников. И уже в период августовских боев не было ни одного случая попадания в плен. Такая же работа была проведена вокруг лозунга «Без приказа командира — ни шагу назад».

Для того чтобы вооружить наших политработников материалом о зверствах японцев, мы в период подготовки к наступлению разослали политотделам и военкомам частей специальную директиву, в которой описали факты издевательства японцев над нашими бойцами, попавшими к ним в плен.

Эта директива помогла нашим политработникам провести беседы по темам, намеченным планом политотдела. Такими материалами мы снабжали политруков и по остальным вопросам. Впоследствии мы стали выпускать специальные печатные памятки в помощь агитатору, которые законно заняли большое место во всей пропагандистской и агитационной работе политотдела.

Исключительную роль в подготовке войск к наступлению сыграла наша печать. «Героическая Красноармейская» была самой авторитетной и любимой газетой бойцов, командиров и политработников.

Командующий 1-й армейской группой Герой Советского Союза генерал армии Г. Жуков и член Военного Совета дивизионный комиссар М. Никишев

Она изо дня в день неустанно популяризировала, в соответствии с планом Военного Совета и политотдела, подвиги наших пехотинцев, артиллеристов, танкистов, летчиков и бойцов всех других родов войск. Разъясняла задачи, обобщала боевой опыт, учила любить Родину и гневно ненавидеть врага. И не случайно части ждали газету с нетерпением. Ее требовали, обижались, когда мало дают. И когда «Героическая Красноармейская» приходила на фронт, на нее буквально набрасывались, зачитывали до дыр.

Газета была любимой потому, что она говорила о сокровенных думах и желаниях наших героев-бойцов, командиров и политработников. Она ставила самые насущные задачи. Она всегда шла в ногу с мероприятиями Военного Совета и политотдела, крепко держала связь с массой и руководством, подхватывала своевременно все острые, боевые вопросы.

Большую помощь нам оказали писатели Вл. Ставский, Л. Славин, Б. Лапин, 3. Хацревин, К. Симонов и др. Мне вспоминается широкоплечая фигура тов. Ставского, который носился по фронту, пренебрегая опасностью, и вместе с бойцами, командирами и политработниками помогал готовить августовское наступление. Тов. Ставский был не только писателем, но и внештатным пропагандистом и инструктором нашего политотдела. Очерки тов. Ставского о героях Халхин-Гола производили исключительное впечатление на наших бойцов.