Машина моих родителей по ужасному, нелепому совпадению проезжала рядом с машиной министра в момент взрыва. Родители и шофер погибли на месте. А я через четыре месяца после ухода Виктора стала круглой сиротой. Родственников кроме родителей у меня не было.

Я осталась совершенно одна.

Глава 3. Ничто так ни ранит человека как осколки собственного счастья

— А теперь силой своего разума произведём трансформацию...

— Учитель, мне нечем.

Я впала в состояние сна. Я спала даже днем. Нет, глаза были открыты. Я даже следила за организацией похорон, я принимала соболезнования, но при этом спала и видела сны.

Вот папа мне объясняет математику. Вот мама рассказывает про свой первый бал и первый поцелуй. Сны были яркие красочные. И в них я неизменно была очень счастлива.

А потом пошли сны о том, чего никогда не было. Вот Виктор рядом. Он никуда не уезжал. Он любит меня и я ему дороже раскрытия магического потенциала. Мы вместе, я выхожу за него замуж, и у нас рождаются дети.

Во всех этих снах не было ни похорон, ни соболезнований и хохочущих шлюх, на бильярдном столе ни болезненных убивающих меня слов Виктора.

И сами похороны и все происходящее я помнила плохо. Я кивала как тот болванчик с головой на пружинке и ровным счетом ничего не соображала. Я только оправилась от одного удара и пока не представляла, как мне пережить новый. Только вот времени на то что бы зализать раны мне никто не дал.

Через две недели в мой особняк постучали.

Поверенный отца, нотариус и легист среднего звена. Они, по-хозяйски усевшись в кабинете отца, стали мне рассказывать мое незавидное положение. Да, по закону я была уже совершеннолетняя. Оно у нас наступает в двадцать два года. И опекун мне не положен. Только вот на этом хорошие новости закончились.

Наша семья уже много лет находилась на грани банкротства. Но заслуги отца, его математический гений удерживали ее на плаву. Денег не было от слова совсем. После продажи фамильного особняка, выплаты всем кредиторам сумма моего наследства была ничтожна мала.

Сказать, что я была этим оглушена, это значит, ничего не сказать. Я сидела и не знала, что собственно они от меня хотят? Если уже все решено, и сделать ничего нельзя?

- У вас есть время на продажу особняка. Но дела в сфере недвижимости идут не важно. Если вы не сумеете его продать, его заберут за долги.

- Я поняла – кивнула я.

Уходя поверенный отца хмыкнул, посмотрел на мое потерянное лицо и масляно улыбнувшись сказал:

- Такая красивая девушка ведь может и не продавать особняк? Для этого всего-то и нужно найти покровителя. Он оплатит все долги, да еще и содержать будет. Жениться на вас теперь никто не женится, но вот содержанкой многие захотят взять.

- Вон пошли! – встала я и сжала кулаки.

Их как ветром сдуло.

Но надо сказать, что это привело меня в чувство, и я принялась действовать. Мне удалось продать особняк. Разумеется, хорошую цену мне не дали, но мне хватило рассчитать всех слуг и оплатить все кредиты и долги. А еще я купила квартиру. Конечно, после особняка это был не просто шаг назад, это было падение в пропасть, но вот и выхода у меня другого не было.

В квартире были три комнаты, две ванны, небольшая каморка для прислуги и кухонное помещение. Только вот прислугу я себе позволить никак не могла. Денег на счетах почти не осталось.

Несколько раз ко мне приходили с визитами. Только вот эти визиты не были дружескими. Скорее приходили позлорадствовать. Ну как же. Падение семьи Вантервиль, такое событие, такая сплетня. Почему бы не прийти и не потанцевать на осколках.

А еще поверенный отца был прав. Приходили сделать непристойное предложение. И вот тут я спускала с лестницы. А они при этом еще и недоумевали. Почему? Я же была содержанкой у Виктора столько лет? Чем они хуже? Только вот Виктора я любила и содержанкой себя не считала.

Из особняка мне удалось забрать одежду, частично мебель, книги и, разумеется, памятные вещи. Уцелели даже фамильные драгоценности. Не все. Но те, что были мне дороги как память о родителях, мне удалось сохранить.

Уезжала я из особняка с тяжелым сердцем, прекрасно понимая, что ничего хорошего впереди меня не может ждать. Денег кот наплакал, Магистериум для меня теперь закрыт. Потому что ни времени, ни денег на учебу у меня больше нет. Мне нужна работа. Какая уж тут учеба.

Уже выходя за калитку с небольшим саквояжем, я наткнулась возле нее на кутающуюся в платок старческую фигуру.

- Нэнси! – воскликнула я.

- Сьера Кора – сказала в ответ старая кухарка и стала заваливаться прямо мне на руки.

- Нэнси, что с тобой? – спросила я, подхватывая сухонькую старушку.

- Сьера Кора, деньги, что выплатил мне ваш управляющий, закончились. Только вот на работу меня никто не берет. Кому нужна такая старуха? Родных у меня нет. В ночлежке кормят всего один раз в день. Вот я и пришла сюда по старой памяти – всхлипнула старушка.

- Нэнси – выдохнула я.

- Сьера Кора, может быть вам нужна кухарка? Вы же знаете, как я хорошо готовлю?

- Нэнси, у меня нет денег, что бы платить тебе – призналась я.

- Мне бы крышу над головой и чашку супа. Мне и достаточно – всхлипнула она.

- Пойдем Нэнси. Придумаем что-нибудь – и я, подхватив старушку под руку, взмахнула рукой, призывая экипаж.

Я планировала дойти пешком, мне не по карману карета, но только вот моя квартира находилась не в центральном районе и старушка смогла просто не дойти. Поэтому я помогла ей усесться, и мы поехали в наше новое жилище.

Нэнси наотрез отказалась выбрать себе одну из комнат. Она заявила, что коморка прислуги больше ее обычного места в моем бывшем особняке. Я покачала головой. Я к своему стыду никогда не интересовалась, как живет в моем бывшем доме прислуга.

Еды вы квартире не было. И я признаться, понятия не имела где ее, собственно говоря, берут? Я