Виви удалось (отчасти) подавить сомнения относительно Бретта Каспиана, иона снетерпением ждала выхода своей новой книги. Этобыл шанс наконец попасть втоп списка бестселлеров поверсии «Нью-Йорк Таймс». Первая строчка. Этотшанс манил Виви, какзвезда наверхушке рождественской елки. Еепоследняя книга «Слухи наМэйн-стрит» стала третьей «твердой обложкой» ивторой вобщем списке. Оставалось совсем чуть-чуть! Онауже приготовилась– чемчерт нешутит?– занять первое место.

Виви понимает, что, закембы нибыло это решение, онврядли вернет ее наЗемлю, дабы она успела убрать сдорожки сковородку, заплатить ландшафтному дизайнеру илидаже поучаствовать впродвижении нового романа.

Нокакже ее самая главная обязанность?

Самое крупное дело– забота одетях. Лео– восемнадцать, теоретически он уже взрослый, нопо-прежнему привязан кмамочке. Любит еду, которую готовит Виви, ичасто просыпается поутрам уже свопросом, чтобудет наужин; сын позволил Виви отвести себя в«Мюррейс», чтобы вместе выбрать одежду длявыпускного (иприслушался кее мнению, которое обе сестры безапелляционно отклонили). Зимой, когда Виви свалилась сгайморитом, Леовместе сней посмотрел подряд три сезона «Короны», иона верила: то, чтоее большой исильный сын сидит сней рядом, свернувшись калачиком, помогло ускорить выздоровление.

Весной, когда Лео немог выбрать между Чарльстоном иУниверситетом Колорадо, онисВиви сделали список «за» и«против», которых оказалось поровну. Сынспросил мнения уматери. Изэгоистических соображений Виви хотела, чтобы он выбрал Чарльстон (туда был прямой перелет изБостона, ивообще этоже все-таки Чарльстон), ноинтуитивно понимала, чтоЧарльстон, скорее всего, несильно отличается отНантакета, аЛео нужно какое-то совершенно непохожее наНантакет место, чтобы зацвести полным цветом,– например, большой университет вСкалистых горах.

–Боулдер,– сказалаона.

Лео выдохнул ипризнался:

–Ятоже так решил, ноподумал, тыскажешь, чтоэто слишком далеко.

–Дорогой, мне, конечно, будет грустно, тыже мой малыш. Ночасть родительских обязанностей– этовыбирать то, чтолучше длятебя, ане дляменя.

Виви намеревалась лично отвезти Лео вКолорадо. Этобылобы настоящее путешествие состановками втщательно подобранных дайнерах икитчевых мотелях, насмотровых площадках иу исторических памятников. Онасобиралась позволить Лео ставить музыку даже несмотря нато, чтоотнее уВиви болели уши, инадеялась какследует поговорить ссыном, пока они будут сидеть вдвоем вмашине, авпереди– расстилаться пустая дорога. Затем Виви оставит его вколледже (сзаламинированной инструкцией постирке вещей), сядет вмашину икак следует поплачет, громко, навзрыд: еепоследний ребенок, еемаленький мальчик вылетел изгнезда.

Теперь Виви просто несможет неотвезти Лео вколледж. Аеще унее скоро родится внук. Нельзя несогласиться, чтосовершенно несправедливо умирать, такине подержав наруках своего первого внука. Аеще ведь есть Карсон, которая, кажется, нуждается сейчас вматери больше чем когда-либо. Вивинеможет бросить своих детей там, внизу, совсем одних. Они– еедети. Она– ихмать.

Извините, конечно, ноона неможет позволить себе умереть.

Виви уже высоко подоблаками, ноеще может разглядеть свое тело, лежащее наКингсли-роуд. Возле него остановился белый джип. Этоджип Круза; он выпрыгивает измашины ибросается ктелу.

–Виви!

Круз достает телефон ивызывает скорую напересечение Кингсли иМадакет.

–Моямать ранена. Кажется, еесбила машина, оналежит наземле. Ейнужна помощь!

Круз сидит возле нее накорточках, егоплечи высоко поднимаются иопадают. Онберет ее заруку.

–Неотключайся, Виви, неуходи. Тымне нужна. Тынужна всемнам.

«Яим всем нужна,– думаетона, апотом:– Он назвал меня мамой».

Виви слышит вотдалении звук сирены. Напроисходящее невозможно смотреть. Бедное ее тело, бедный Круз! Вивиповорачивает голову– ивстречается лицом клицу сженщиной средних лет саккуратно подстриженными пепельно-светлыми волосами, влетящем белом платье ишелковом шарфе, замысловато повязанном вокругшеи.

–Прошу прощения?– говорит Виви.

Женщина, стоящая перед ней, кажется, состоит изплоти икрови. Унее вруках планшет, какбудто она организатор литературного обеда. Вивикажется, чтодама сейчас назовет номер ее столика.

Накончике носа уженщины примостились очки длячтения. Шарфвыглядит элегантно идорого– Вивиразглядывает сложный анималистический орнамент нашелке фирменного оранжевого цвета, который позволяет определить, чтоэто «Эрме» (ох ты боже мой!), авот очки– простые, какбудто куплены ваптеке.

–Здравствуй, Вивиан,– говорит женщина,– добро пожаловать вПредел. ЯМарта.

Лицо Марты кажется знакомым. Онасмутно напоминает Виви…

–…вашу первую читательницу, Марибет,– говорит Марта.– Да, этомоя младшая сестра.

–Быть того неможет! Высестра Марибет Шумахер?

Когда вышел первый роман Виви «Дочери дюн», Марибет Шумахер купила двадцать экземпляров ираздала всем своим влиятельным подругам. Этиподруги рассказали окниге своим подругам, исоседкам, иневесткам, итак далее, итак далее, итак далее, какв той дурацкой рекламе шампуня. Итак появился клуб верных поклонниц Виви.

–Была сестрой Марибет Шумахер,– поправляет Марта.– Онаотправляла мне все ваши книги досамой моей смерти, меня нестало два года тому назад. Яжила вМемфисе, имне нравилось читать пропляж.

Мемфис. Вивибыла там, когда ездила втурне вподдержку книги, ноона жила врайоне университета изапомнила только ресторан «Сентрал Барбекью» икомплекс, натерритории которого совершала пробежки. Вивитак ине выбралась вцентр, чтобы погулять наБил-стрит илипосмотреть науток вотеле «Пибоди». Твердила себе, чтоуспеет вдругойраз.

Нодругого раза уже небудет!

–Ноони непоэтому приписали меня квам,– говорит Марта.– Этослучайное совпадение.

–Приписали?

–Я– вашЧеловек,– поясняет Марта.– Помогу вам пройти переходный этап.

–Мнекажется, здесь какая-то ошибка.

–Всетак говорят.

Виви показывает вниз, туда, гдележит ее тело. Приехала скорая, иКруз бросился поКингсли-роуд всторону «Мани Пит». Онскажет детям. Вивинужно что-то предпринять. Вдруг Марта каким-то образом поможет ей отмотать все назад?

Виви пытается заглянуть впланшет.

–Ау вас есть какая-нибудь графа, гдеможно поставить галочку, чтобы вбольнице меня спасли?

–Слишком поздно,– осаживает ееМарта.– Вымертвы.

–Ямертва,– повторяет Виви.– Ноя ничего плохого несделала. Какя могла умереть?– Онанехочет показаться слишком недовольной; если запятьдесят один год Виви чему-то инаучилась, такэто всегда быть вежливой стеми, ктоможет оказать помощь, будь то стюардессы илисотрудники автотранспортной инспекции.– Марта, немоглибы вы пояснить? Меня… зачто-то наказывают?

–Данет, чтовы.