Шрифт:
Закладка:
- Итак, - Лола сцепила пальцы в замок, - Фёдор м-м-м…. чем могу вам помочь?
- Зачем вы сказали журналистам, что у нас роман? – тут же ошарашил ее собеседник. Впрочем, чего-то такого она и ожидала.
- Я?! – Лола еще больше округлила глаза, которые и так старалась держать невинно распахнутыми в присутствии синьора Дягилева.
- Ну не я же!
- Я ничего такого не говорила! – поспешила уверить Лола, но ей не поверили.
- Да? – скептически хмыкнул Дягилев. – А что вы сказали, когда вас спросили о том, какие отношения нас связывают?
- Ничего, - безмятежно ответила Лола. И не соврала, между прочим. Но сказать, ничего не сказав, - это умение, которое она освоила в совершенстве.
- Правда? – подозрительно сощурился Дягилев. – А откуда же они это взяли?
- Это журналисты, синьор Дягилев, - снова пожала плечами девушка. – Это их работа – придумывать то, что будет интересно публике.
- А почему потом вы не сказали прямо, что нас ничего не связывает?! – Дягилев начал повышать голос. Лола вдруг подумала о том, что орет бас, наверное, как-то особенно. Как он орет со сцены, она слышала. Но в разговоре эффект должен быть иной. И, кажется, у нее есть все шансы в этом убедиться. – Почему не сказали правду, когда началась вся эта шумиха вокруг нас?
- А почему я должна кому-то что-то доказывать? – в противоположность своему собеседнику Лола – сама безмятежность и спокойствие.
- Хотя бы потому, что это вы полезли ко мне с поцелуями! – рявкнул Дягилев.
- А вы объясняете публике каждый свой поцелуй? - картинно изумилась Лола. С удовольствием заметила, как под артистической небритостью разливается темный густой румянец. – В конце концов, это всего лишь признание вашего таланта. От горячей поклонницы.
- Это вы – горячая поклонница? – Дягилев теперь сверлил ее взглядом, не переставая.
- Горячее не бывает! – Лола пылко прижала руки к груди. – Я крайне возмущена, что невинный порыв моей души был так превратно истолкован!
Дягилев еще некоторое время смотрел на нее – все так же пристально и подозрительно. А потом отвел взгляд в сторону и глубоко вздохнул.
- Из-за ваших невинных порывов со мной не разговаривает моя невеста.
Вот тут Лола удивилась по-настоящему. Да-да, Гвидо что-то говорил про невесту. Но как же это…
- А почему вы не объяснили ей, как на самом деле обстоит дело? – осторожно поинтересовалась Лола.
- Вы меня слушаете?! – к Дягилеву снова вернулся его громкий и раздраженный тон. – Она не хочет со мной говорить! Как объяснить что-то человеку, который тебя не слышит?! И все, между прочим, - он нацелил свой длинный палец на Лолу, - из-за вас!
- Вы хотите сказать, - теперь уже Лола не сводила со своего визави внимательного взгляда, - что ваша невеста поверила тому, что написано в новостях, и не дает вам шанса рассказать, как все было на самом деле?
- Именно так, - Дягилев издевательски кивнул.
- Знаете, по-моему, у вас проблемы с доверием в отношениях.
- А по-моему, у вас проблемы с головой!
Теперь они сверлили взглядам друг друга, словно на спор – кто первый отведёт глаза: женские темно-карие или мужские зеленые. Первыми сдались зеленые.
- Извините, - Дягилев кашлянул и отвернулся к стене. – Я сказал лишнее. И непозволительное.
- Извинения приняты, - Лола тоже отвела взгляд в сторону. – Итак, возвращаясь к началу разговора. Что я могу сделать для вас, синьор Дягилев?
- Вы можете сделать официальное заявление для прессы, - он тут же снова повернулся. – О том, что между нами ничего нет.
- Это будет выглядеть глупо, - фыркнула Лола. – Глупо и нелепо. Нет ничего глупее, чем оправдываться.
- Мне это необходимо.
- А мне – нет.
За все недолгое время их знакомства Фёдор Дягилев смотрел на Лолу практически всегда с неприязнью или недовольством. А вот сейчас он откинулся на стуле и принялся разглядывать ее с каким-то странным интересом. Словно пытался что-то понять или определить для себя.
- Хорошо, - кивнул коротко. – Сколько?
- Сколько чего?
- Сколько стоит ваше заявление?
После первого шока от услышанного Лола рассмеялась. А он забавный, этот синьор Дягилев.
- Вы полагаете, что меня можно купить?
- Зачем так грубо? – мягко усмехнулся Дягилев. Он снова стал расслабленным и патрициански вальяжным. И голос снова мягко зарокотал. – У вас есть то, что мне нужно. Я хочу это получить.
- Что же, разумный и деловой подход, - Лола сложила руки на груди. - А вы уверены, что вам это по карману?
- Назовите цену, - все с той же вальяжной усмешкой ответил Дягилев.
И Лола назвала. Не слишком церемонясь и не намереваясь торговаться.
- Я хочу, чтобы вы приняли участие в моем показе через две недели.
- Что?!
- Я по вашей просьбе делаю публичное заявление. Вы по моей просьбе принимаете участие в показе, - Лола развела руками. – Честная сделка.
- Честная сделка?! - заревел басом – ну а чем еще может реветь бас – Дягилев. - Вы соображаете, что говорите? Чтобы я… - ткнула пальцем себя в грудь, - выступал на вашем… - ткнул пальцем в направлении Лолы, - в вашем… балагане?!
- Балагане? – Лола тоже может демонстрировать идеальный прогиб брови. Но Дягилеву нет никакого дела до ее бровей, он продолжает орать.
- Опера – это древнее, великое и прекрасное искусство! А не средство для звукового сопровождения вихляющих бедрами девиц!
- И не только девиц, - мурлыкнула Лола. А потом отчеканила: - Мода – это тоже древнее и прекрасное искусство, синьор Дягилев.
