Они не произнесли ни слова. Молча вернулись к гостям. И весь вечер играли, вдохновенно играли беззаботную, немного смущённую общим вниманием пару. Изаму явно веселило то, как все пытаются подловить его на поцелуе. Кацу после четвёртой бутылки саке буквально повис на нём, уверяя, что свадьба без поцелуев жениха и невесты не свадьба.

— Ну же, Изаму-сан! Посмотрите, какая Асами красивая! Неужели совсем-совсем не хочется её поцеловать?

— Это моя свадьба, Кацу. Хочешь возбудиться — найди свою девушку.

— Я приду к вам ночью под окна и буду петь, — пьяно улыбнулся Кацу. — И испорчу вам первую брачную ночь.

Хината осторожно потянула его за рукав. Но Кацу лишь отмахнулся и с угрозой продолжил:

— И буду приходить постоянно, если вы не поцелуете Асами!

Изаму склонил голову и насмешливо посмотрел на бывшего ученика. Кацу пьяно икнул и пригрозил пальцем:

— Приду-приду, так и знайте!

— Ради возможности послушать твоё пение я поставлю на балкон кресло, — хмыкнул Изаму, старательно игнорируя разлившуюся по груди тоску — если бы дело было только в чужих воплях. Он не поцелует Асами ни сегодня, ни завтра. Ни через год. Она так старательно избегала его весь вечер, что не надо было обладать сверхразумом, чтобы понять — не хочет. Смущается. Может, презирает. Этот праздник с самого начала обещал быть сложным, теперь, когда большинство гостей напилось, превратился в пытку. Изаму смотрел на фигурку в белом кимоно — желание коснуться её причиняло физическую боль. Всякий раз, когда их взгляды пересекались, она опускала глаза и слабо улыбалась. Потому что так надо.

— Я же сказала — не драматизируй, — хмыкнула Каэдэ, слегка покачнувшись, и тяжело рухнула на ближайший стул.

Изаму неопределённо хмыкнул, взъерошил волосы на затылке. Нашёл глазами Асами и сжал губы, заметив, как она со смехом отказывается от стакана, протянутого Цубаки. Вспомнил, почему. Скрипнул зубами.

— Ты баран, Изаму, — доверительно сообщила Каэдэ.

— М? — он покосился на неё.

— Ещё больший баран, раз тебе надо объяснять, почему.

Изаму сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. Вытянул ноги, вновь отыскав Асами взглядом. Жена. От этого слова вдруг стало тепло. На короткое мгновение он позволил себе представить, каково это: быть её мужем. Настоящим мужем. И этого мгновения хватило, чтобы что-то мягкое обволокло внутренности. Возможно, только если представить, что он действительно решил жениться, он выбрал бы именно её. В какой-нибудь другой, чужой жизни.

— Ты чего не пьёшь?

Цубаки подозрительно прищурила один глаз, попыталась подпереть кулаком щёку, но локоть поехал по столу и, Цубаки едва не рухнула лицом в недоеденный кусок торта. В последний момент выпрямилась, тряхнула волосами, явно пытаясь вспомнить вопрос. Вспомнила и широко улыбнулась. Пихнула Асами в бок и подмигнула.

— Брачную ночь ждёшь, да?

Асами поперхнулась соком. Стукнула себя по груди, проталкивая разросшийся до необъятных размеров комок в горле. Неопределённо замычала.

— Расскажешь мне потом всё. В подробностях.

— Не надейся. — Асами порадовалась, что голос не дрогнул, прозвучал как надо — с лёгкой ноткой высокомерия. Потому что сама думала об этой ночи со смесью надежды и безнадёжности одновременно. Знала — ничего не будет. И всё равно ждала. Насколько проще бы стало всё между ними, если бы Изаму не отгораживался стеной в сто рядов кирпичей. Стеной, которую ей пробить не под силу. А на что она вообще рассчитывала? На то, что фамилия Хиаши рядом с её именем сделает их ближе? Или на то, что он резко изменит своё отношение к ней, их браку, их ребёнку?

С трудом удержавшись, чтобы не коснуться живота, Асами тихонько вздохнула. Цубаки, которая уже успела задремать, устроив-таки голову на ладони, открыла мутные глаза.

— Ты ещё здесь? — она обвела веселящихся гостей расфокусированным взглядом и подняла вторую руку. Ткнула пальцем в Изаму, сидевшего на другом конце двора рядом с Каэдэ, и не слишком чётко, зато торжественно, произнесла: — Забирай своего мужа и проваливай! Я разрешаю!

Асами покачала головой. Открыла было рот, чтобы ответить, но подруга снова отключилась, приоткрыв рот и блаженно улыбаясь. Пожалуй, им действительно пора уходить, пока остальные не стали активно интересоваться, почему жених с невестой не спешат уединяться. Изаму словно услышал её — поднялся одновременно с ней, пошёл навстречу. Кацу пьяно заулюлюкал, когда он решительно сплёл их пальцы вместе и ободряюще улыбнулся глазами. Асами едва заметно кивнула и позволила себя увести, по пути прощаясь с друзьями и отвечая на шумные, искренние поздравления.

И лишь когда за ними закрылись двери, замерла испуганным зверьком. В его широкой ладони её ладошка казалась такой маленькой, а незащищённая перчатками кожа прожигала до костей жаром. Его большой палец скользнул по её костяшкам, и от простого касания низ живота скрутило болезненным, сладким спазмом. Напуганная собственными ощущениями, Асами резко выдернула руку и тут же виновато улыбнулась, успев поймать что-то в его глазах. Короткий отблеск сожаления. Вспышку понимания.

— Я лягу на диване, — прошелестел он и отвернулся. Решительно направился в спальню, а она так и осталась стоять, прижимая руку к горлу. Сердце билось в нём, заходясь в заполошном ритме. Изаму вернулся с охапкой постельного белья и, не обращая на неё ни малейшего внимания, принялся расстилать простыню. Асами отмерла и медленно побрела в спальню, стараясь дышать через раз — озона в её лёгких стало слишком много, захотелось поймать его широко раскрытым ртом, заполнить каждую клеточку. Уткнуться носом в его шею и дышать, дышать в унисон, как с тем незнакомцем в темноте, который по случайности теперь назывался её мужем.