Шрифт:
Закладка:
ТОЛИК. Блядь! Ты ёбнутая что ли?!
ПОЛИНА. Отвали. Я дама рисковая. Видишь, даже в тамбуре курю.
ТОЛИК. Бля, больно же, мать твою, больно! Сука, что за херня-то! Леди, блядь! Какого хера меня руки не слушаются?
ПОЛИНА. Забей, скоро пройдёт.
Письмо Алика
Я конечно тоже его ударил. Хорошо так приложил, не ожидал даже от себя. Ну и он ушел. Но похоже нос мне сломал. Поэтому не удивляйся, когда увидишь меня немного поломанным. Совсем не больно. Правда, покурить захотелось. Но я не стану. Я ведь тебе обещал.
АЛИК. Оставь половину.
ПОЛИНА. Докуривай.
АЛИК. Бля…
ПОЛИНА. Дай-ка, посмотрю.
АЛИК. Не, не трогай. Похоже, сломан.
ПОЛИНА. Руки убрал. Я врач.
АЛИК. Хирург?
ПОЛИНА. Патологоанатом.
АЛИК. Думаешь, настолько всё плохо?
ПОЛИНА. Да не, вроде не сломан.
АЛИК. Вроде? Ты же врач!
ПОЛИНА. Настаиваешь на вскрытии?
АЛИК. По ощущению — сломан.
ПОЛИНА. Пошли в туалет. Кровь смоем.
АЛИК. Я сам.
ПОЛИНА. Я врач.
Блог Полины
Потом мы зашли с ним в туалет. Из его глаз текли слёзы. Но он не плакал. Это само собой, когда в нос бьют — текут слёзы. А вообще нос у него нормальный. И губы. Мягкие губы. И мягкая кожа. Я помогаю ему смыть кровь. Под моей влажной ладонью его нормальный нос, мягкая кожа… и его губы. И его чёртовы слёзы. Его чертовы слёзы растворялись в ледяной воде, которую приходилось выжимать из ржавого крана.
ПОЛИНА. Спасибо, кстати.
АЛИК. Чёрт!
ПОЛИНА. Больно? Прости.
АЛИК. Мне не больно.
ПОЛИНА. Не больно, не больно. Ты настоящий мужчина.
АЛИК. Вообще, я не конфликтный.
ПОЛИНА. Но ведь джентльмен. Постоял за честь дамы.
АЛИК. Получил по морде в честь дамы.
ПОЛИНА. Больше так не делай, хорошо?
АЛИК. Перестань. Перестань мне указывать, что я не должен делать, а что должен.
Письмо Алика
Наверное, будут синяки. Я сделал холодный компресс. Но синяки будут. Настя, мне очень одиноко. Мне очень одиноко без тебя.
ПОЛИНА. Почему тебя беспокоит, что я забочусь о тебе?
АЛИК. Ты… ты ведь понимаешь, что твои ладони на моём лице? Ты понимаешь, что здесь не слишком уж и тесно для такой близости?
ПОЛИНА. Тебя беспокоят мои ладони на твоём лице или то, что я забочусь о тебе?
АЛИК. Не нужно обо мне заботиться, Полли.
Блог Полины
Мои ладони на его лице, его испуганные глаза, его слишком частое сердцебиение — всё это меня забавляло и возбуждало одновременно. И я поцеловала его. Он дёрнулся. Так дёргается свежий труп, когда при надрезе задеваешь нервные окончания. Он дернулся, потому что я задела его нормальный нос. Ему было больно, но он не мог оторваться от моих губ. Я улыбнулась, не выпуская его языка из своего рта. Он почувствовал эту улыбку, отпрянул. Смотрит на меня испуганными, удивлёнными, но довольными глазами.
ПОЛИНА. Это, чтобы ты перестал видеть во мне свою мать.
АЛИК. Да мать твою, Полина…
ПОЛИНА. Твою.
АЛИК. Засунь своего Юнга…
ПОЛИНА. Покажи, куда?
АЛИК. Ты ебанутая, Полли.
ПОЛИНА. Ууу, какой пульс. Ты болен?
АЛИК. Ещё бы. До сердца, без вскрытия.
ПОЛИНА. До самого сердца, Алик?
Письмо Алика
Настя, уже темнеет. Меня клонит в сон. Скоро встретимся. Пиши. Мне приятно будет прочесть твоё письмо в поезде. Мне здесь так одиноко.
ПОЛИНА. Тебе нравится такая поза?
АЛИК. Вполне.
ПОЛИНА. Тогда почему ты остановился?
АЛИК. Кажется, кто-то хочет в туалет?
ПОЛИНА. Занято!
Блог Полины
Всего здесь, разумеется, писать не стану. Но он неплох, весьма неплох. В тихом омуте-то…
ПОЛИНА. Алик, ты полон сюрпризов. Где ты этому научился?
АЛИК. У меня было много времени на изучение видео-пособий.
ПОЛИНА. Фу, лучше не отвлекайся.
Письмо Алика
А погода тут не очень. Из окна немного дует. Но одеяло очень тёплое. Знаешь, мне даже нравится путешествовать поездом.
ПОЛИНА. Оу, Алик, какой у тебя большой… научный интерес.
АЛИК. Проникаю во все тонкости медицины.
ПОЛИНА. Радует размах.
АЛИК. Давай об оценках качества позже.
ПОЛИНА. О, а это для того, чтобы меня заткнуть?
Блог Полины
Вонючий, тесный туалет в плацкартном вагоне, дрожащий от желания курёнок в очках, этот долбанный стук колёс… Чёрт бы меня побрал, если это не лучший секс в моей жизни.
ПОЛИНА. Алик, ритм стука колёс устарел, ускоряйся.
АЛИК. Полина, просто я стараюсь не обгонять.
ПОЛИНА. За меня не волнуйся.
Письмо Алика
Ну всё, Настенька, я кончаю писать. Глаза слипаются.
ГОЛОС ПРОВОДНИКА. Туалет освобождаем! Златоуст! Стоит две минуты.
Станция «Раздорная»
Письмо Алика
Настенька, не поверишь, но с этим Анатолием мы нашли общий язык. Когда он узнал, что я еду жениться, решил поделиться своим опытом..
ТОЛИК. Алик, братуха! Уважуха, вообще! Шаришь, нет? Это же такой кайф! Домой приходишь, жена тебе и ужин, и минет. Понял? У меня вообще с женой разговор короткий: я сказал, она сделала. Их, баб этих, надо в узде держать, понял, нет? Чуть слабину дашь, всё, считай каблуком придавило.
НАДЯ. У тебя что, жена за служанку?
ТОЛИК. Цыц! Она знает бабское дело. Она дома, сидит с детьми, готовит жрать, я бабки рублю. Всё чин чинарём.
НАДЯ. У тебя-то дети?
ТОЛИК. Пацан, три года.
ТАМАРА. Ай, ты ж! Молодец. Такой молодой, уже размножился. А наш-то всё никак.
ТОЛИК. Алик, слышь? У меня пацан, три года. Шаришь, нет? Это знаешь, каково вообще, пацана воспитывать? Сейчас фотки покажу, у меня на телефоне.
Блог Полины
О, нет. Он начал показывать фотографии своего голенького сына. Толик тычет всем в лицо своим телефоном, на экране сменяют друг друга кадры безудержного счастья: вот Толик, искажённый ванильной улыбкой, катит по городу колясочку, вот его сынишка катится с горки. Толик показывает фотографии своего юного быдла и говорит: «Вот оно счастье!»
ТОЛИК. Вот оно счастье! Прикинь, у меня свой пацан, которого я, сука, воспитываю. Ты-то как, планируешь по детям?
АЛИК. Не планировал.
ТОЛИК. А напрасно!
НИКОЛАЙ. Это напрасно, Алик. Дети, это ведь — ого-го!
ТОЛИК. Вот, правильно отец говорит. Слышь, короче, главное, чтобы пацан был. Поначалу трудно будет, хуя с два поспишь. Ну, знаешь, крики по ночам, памперсы. Этим конечно баба занимается, но ты там тоже иногда на подхвате будь. Я тебе так скажу, это облом, да, но короче не парься. Зато потом пацанчик твой тебе «папа» скажет. Я
