Шрифт:

-

+

Закладка:

Сделать

Перейти на страницу:

чём секрет? Он вроде не толстый, не уродливый. Плешь — вообще херня. Но почему он абсолютно не сексуальный? Он взрослый, лысеющий мужик, но ему будто 15 лет. Он словно застрял в периоде онанизма и перестал расти дальше. И ещё этот пластиковый жёлтый значок. В 90-х такие значки продавали на каждом шагу. Жёлтые значки с именами. Видимо тогда-то, этот, судя по значку, Коля, купил себе эту нагрудную медаль. Он приколол её к груди и задел иглой какой-то нерв. Так Коля перестал расти.

КОЛЯСИК. Грибочки вот. Ну, мамка! Положила всё-таки. А и ладно, грибочки у неё отменные. Есть открывалка у кого? А, у меня же есть. Сейчас сделаем. Грибочки вообще отличные. У меня мамка и собирает, и маринует. Любит это дело.

НАДЯ. У меня мама тоже, хлебом не корми, дай что-нибудь замариновать. А сама я ни в жизь. Возни с теми же грибами, ну их.

КОЛЯСИК. Не попробуете?

НАДЯ. Попробую, конечно. Я говорю, что сама не мариную, возни много. А грибочки я люблю. Попробую, как там другие делают. Моя-то мама их вообще делает деликатесными. А её бабушка научила. Секрет какой-то передала. Сейчас бабушка сама не делает, лежит. Плохая совсем стала. Но секрет передала.

Блог Полины

Лысеющий импотент просит называть его Колясиком. Колясик, блядь. Этот Колясик сидит рядом с тем, кто представился Аликом. Что за дебильные имена у всех? Вот я Полина. Почему бы вам всем не стать Полинами? Алик. Очкастый Алик. Худой очкастый Алик. Бледный, худой, очкастый Алик. Мы называем таких вот бледных дрыщей «курёнками». Это, по-нашему, труп, меньше пятидесяти килограммов. В этом туловище может и чуть более, но выглядит он как самый настоящий курёнок. Ебанутый очкарик, который попросил называть его Аликом.

КОЛЯСИК. Алик, ты-то как? Угощайся.

АЛИК. Нет, спасибо.

КОЛЯСИК. А ничего, что мы тут притесняем тебя?

НАДЯ. Так ты раз не жрёшь, сядь пока на боковушку. Вона, посиди, в окошко погляди.

КОЛЯСИК. Точненько! А мы поедим покамест.

Блог Полины

Курёнок садится напротив меня, складывает свои худощавые руки на столик. Его длинные пальцы сцепились в замок. Его очкастая голова стала тонуть в плечах. Чего ты боишься, маленький, милый курёнок? Чего так испугано вперился в меня из-под своих уродливых очков в ореховой оправе? В толстой ореховой оправе. Ты серьёзно считаешь себя настолько ебанутым, чтобы носить очки в толстой ореховой оправе?

АЛИК. Здравствуйте…

ПОЛИНА. Ага.

АЛИК. Не против?

ПОЛИНА. Пофиг.

Письмо Алика

Настя, тут стало тесновато. Мой сосед сверху развернул целый пир. Появилась ещё одна соседка на нижней боковушке. Знаешь, на кого она похожа? На Полумну Лагвуд из твоего любимого Гарри Поттера. Только волосы не седые. Но, кажется, она такая же ненормальная, как эта твоя Палумна. Хотя, что я знаю о нормальности? Может быть и я ненормальный. Только я и она, только мы вдвоём сейчас не дегустируем маринованные грибы моего нового соседа.

КОЛЯСИК. Ну как?

НАДЯ. Неплохо. Почти, как у мамы.

ТАМАРА. По-моему, твоя мать с уксусом переборщила. Нет?

КОЛЯСИК. Да какой уксус! Вы что, всё натуральное.

НАДЯ. Нет, уксуса не чувствую. Хороши грибочки. Почти как у мамы.

КОЛЯСИК. Ну!

ТАМАРА. А, ну да, хороши. Я с первого раза не распробовала. Коля, а ну-ка, попробуй.

НИКОЛАЙ. Тамара, ну ты же знаешь, я грибы не очень.

ТАМАРА. Да попробуй, скотина такая! Язык не отвалиться, попробовать-то.

КОЛЯСИК. Попробуйте, тёзка. Это ведь сама нежность!

НАДЯ. Хорошо бы к пюре.

ТАМАРА. Или с картошкой в мундире.

НИКОЛАЙ. Пф-ф-ф… в мундире.

ТАМАРА. Чего морду воротишь? Полезно в мундире. Коля у меня не любит картошку в мундире.

НИКОЛАЙ. Да, сухость одна.

ТАМАРА. Так а с грибочками-то? С грибочками-то самое то! Бестолочь.

КОЛЯСИК. О, да-а-а, картошечка с грибочками!

НАДЯ. Моя мама никогда не готовила. А бабушка — бывало.

ТАМАРА. А ты, Надежда, сама-то готовишь?

НАДЯ. Не люблю, но конечно приходится. Мать я, или кто вообще! У меня ж дочка, полтора года. Я для неё только и живу, знаете ли. И готовить научилась уже после родов. Скучаю по дочке, не могу прям. А я вот отдыхать ездила, дочурку маме оставила. Никакого отдыха, вся испереживалась. А муж работает, видите ли. Работает он, с родной дочерью посидеть не может.

ТАМАРА. Без детей тяжело. Без кровиночки-то. Кстати, Алик вот у нас жениться едет.

КОЛЯСИК. Да ладно?! А чего молчал-то? Алик! Чего молчал-то? А ну-ка, сюда садись, ближе.

АЛИК. Да ну, тесниться.

КОЛЯСИК. А знаешь, что? А знаешь что? Вот повезло тебе! Сейчас всё будет!

Письмо Алика

Зачем я сказал про женитьбу, Настя?! Это дикий ужас. Колясик достал вино! Он намерен играть свадьбу прямо в поезде!

КОЛЯСИК. А?! Ну?!

НАДЯ. Ох, винишко. Домашнее?

КОЛЯСИК. А то! Мамка делает. Алик, а ну-ка давай свадьбу отмечать!

АЛИК. Да какая свадьба!

КОЛЯСИК. Давай, давай, это ж событие — брак. Главное событие в жизни.

НАДЯ. Ой, да! Главное чтобы свадьбу отыграть красиво. Тебя Аликом звать, да? Алик, для женщины свадьба — это важно, помни. Вот мой муж до чего козлина, а всё же когда смотрю на свадебные фотографии, слёз не могу сдержать. Как хорошо было, а!

КОЛЯСИК. Алик, ну?!

АЛИК. Да я не пью. Что за ерунда, я же не женился ещё.

ТАМАРА. Не пьёшь? Болеешь?

КОЛЯСИК. Печень?

НИКОЛАЙ. Это самое, на донышке. Вот, на донышке кружки. Выпить-то надо, без этого никак.

ПОЛИНА. Что ты на меня так смотришь, будто разрешения спрашиваешь?

АЛИК. Простите?

ПОЛИНА. Я не против, пей.

ТАМАРА. Девушка, а ну-ка, может и вы?

ПОЛИНА. Печень.

ТАМАРА. Болит?

ПОЛИНА. Нужна.