спорта пахал с тобой на тренировке с одинаковым, а то и большим упорством. Потом на трамвайчике пилил вместе с тобой домой. Не было другой жизни. Не было звезд, точнее не было тех, кто считал себя звездами. И звание мастера спорта СССР рассматривалось вершиной пирамиды, венцом долгого спортивного пути. Были, конечно, редкие исключения, шагнувшие выше к международному уровню, но Леха таких не знал. Спортивные достижения начали монетизироваться очень быстро, всего несколько лет назад. При этом к спорту это имело условное отношение. Наверное, потому что в те времена спортом заработать было нереально. Физическая сила и бойцовские навыки стремительно нашли применение за пределами спортивного зала. А те, у кого для этого были все предпосылки, как например, у Ермакова – папа, деньги, связи – становились настоящими селебрити. При этом, не забывая периодически демонстрировать собственную значимость.

Поэтому выходец из небогатой интеллигентной семьи Алексей Малыгин и переживал по поводу финального поединка. С морально‑психологической точки зрения, он не был полноценно готов. Чисто спортивный мандраж стократно усилился от новых, ещё неосознанных эмоций. Ленин называл это классовым антагонизмом. Но историю КПСС Малыгин пока в таком объеме не знал, поэтому на «гонках» проворочался в кровати почти до самого утра.

Поспать получилось всего часа три. За полчаса до будильника Леху разбудили пьяные вопли кавээнщиков, вернувшихся с ночной дискотеки «Планета обезьян». Шумные обсуждения какого‑то облевавшегося филолога, визгливые вскрики будущих учительниц английского языка (по звукам именно в их комнату прорывались юмористы) и отдаленный грохот сковородок на кухне дальнейшему сну не способствовал. Леха дождался, когда победит настойчивая юношеская эрекция и врата иняза захлопнутся за субтильными творческими спинами. Встал и, в одних трусах, накинув лишь полотенце на шею, выскользнул в полутемный коридор. Принять холодный душ, затем нивелировать морозную процедуру горячим чаем. Выспаться не получилось, но и сонливость отсутствовала напрочь. Остатки вчерашних глупостей из головы выгнали струи холодной воды, а мышечный тремор слился с приятным покалыванием после растирания и более не беспокоил. Чашка черного крепкозавареного чая, опрокинутая в пустой желудок, окончательно вернула Малыгина в бойцовское состояние.

«Сейчас мы поглядим, какой – такой Сухов…» – вспомнилось «Белое солнце пустыни». И сразу стало проще. Вчерашняя агрессия ушла, оставив вместо себя веселую злобу. Желание подраться сменилось на спортивную игривость. Уже шагая с сумкой на плече, Алексей прикидывал рисунок предстоящего боя.

«Он ниже, но физически сильнее… Удара особо нет, но сериями задолбить может…» – очень трезво рассуждал Малыгин. «Опять же захочет закончить в первом раунде, чтоб перед друзьями и девками покрасоваться… На этом и надо ловить, “двоечками‑троечками” не переиграть, клинчевать не стоит, но в разрез или на противоходе поймать можно…» – веселея, закончил теоретизировать Леха.

– Леша! Малыгин!

Алексей, практически вошедший в двери спорткомплекса, обернулся на оклик. Андрей Сергеевич Краснов собственной персоной. Первый вологодский мастер спорта СССР по боксу и руководитель школы. В распахнутой дубленке, без шапки. Белая рубашка без галстука расстёгнута до середины груди. Посверкивающая золотая цепь и массивный крест. Метрах в десяти, прямо на тротуаре приткнулся его знаменитый черный «Мерседес».

– Здорово, – он протянул руку.

– Здравствуйте, – стушевавшись и замешкавшись, – сумка соскользнула с плеча, пожал тяжелую ладонь Леха.

Он, признаться и не предполагал, что «дядя Андрей» знает его имя и фамилию.

– Заехал грамоты подписать… В Москву на денек надо выскочить, – Краснов не отпускал руку Малыгина, – с Ермаковым в финале?

– Да, – выдёргивать кисть Леха не решился.

– Ну, это естественно… – вроде бы сам себе ответил Андрей Сергеевич, немного увеличив нажим, – главное, не ссы, понял?

– Да, я вроде… – начал было Малыгин, но Краснов его перебил:

– Он для себя уже турнир выиграл и в «Лукоморье» отмечает, – потянул Леху на себя, – а ты, если его чемпионом воспринимать перестанешь, свой шанс просрать не должен. Есть в тебе мужик… Иди и дерись!

Краснов крепко тряхнул руку собеседника и, повернувшись, зашагал к «Мерседесу».

Леха озадаченно посмотрел в обтянутую коричневой кожей мощную спину. Получить такое напутствие от главного тренера сборной области, в составе которой, кстати, Ермаков был одним из основных спортсменов… Как‑то странновато. Тем не менее внутренняя пружина немного ослабла – короткая реплика поддержки сыграла свою роль.

Время до финального боя пролетело быстро, точнее два с половиной часа отшагали свои 150 минут в полном хронометражном соответствии, но Малыгину они показались незаметной десятиминуткой.

Практически за пять минут до объявления готовности их пары, в спорткомплексе появился Харламов. К этому времени Леха, переодевшись в соревновательную форму, свалил из раздевалки и, скрывая небольшую трясучку, побрасывал забинтованные руки в самом дальнем углу гимнастического зала.

– Готов? – деловито поинтересовался старший товарищ, – заломаешь медведя как Александр Невский, а, ярославич?

Всё же постоянное общение со студентами истфака эрудировало даже постармейских физруков.

– Как бы самому не заломаться… – не найдя ответа остроумнее, бормотнул Леха.

– Давай я тебе посекундирую? – предложил Дмитрий, – или у тебя личный?

– Да нет… – Леха окинул уже порядком забитое помещение «Труда», – так‑то тренер обычно меня выводил… Рома Ушаков, но он, вон…

Получилось немного обиженно. Харламов проследил за взглядом друга и в снарядной зоне увидел, что Ушаков держит боксёрские лапы под «двоечку» Ермака. Выглядело всё это эффектно. Резкие выбросы рук, хлесткие звуки точных и сухих попаданий, дергающаяся на спине крупная эмблема «Адидас. На трибунах, на самых удобных местах сидело с десяток парней бандитского вида, затянутых в черную кожу, и трое девчонок. Они, к слову заметить, не походили на обычных, размалеванных спутниц парней «героической профессии», а, скорее, напоминали пай‑девочек из песни набирающего популярность тверского шансонье Михаила Круга. Лишь одна, со смоляным «конским хвостом», сидела в модных ботфортах, закинув ногу за ногу. Оставшиеся две девушки – спортивного вида брюнетка и высокая блондинка в норковой шубке – производили впечатление отличниц, случайно оказавшихся в дурной компании.

Парни, друзья Еремакова, вели себя более раскованно. Кто‑то с профессиональным интересом следил за событиями на ринге, кто‑то подбадривал ненужными советами Юрия, а ещё пара «бычков» откровенно пялилась на Малыгина, негромко переговариваясь и похохатывая. Это было второй ложкой дегтя к настрою. Первой – ассистирование тренера противнику. Хоть Ермаков и Малыгин были одноклубниками, Ушаков совершенно логично выбрал себе первого, как минимум по причине многолетнего знакомства. Однако это обстоятельство вдруг обозлило Алексея. В кипятке, начинавшей бурлить, спортивной злости, заиграло ещё несколько крупных пузырей.

– Я, правда, по боксу не очень… –