Вот только она топила нас обоих, и в груди у меня стало слишком тесно, слишком крепко сжалось мое горло. Ни спокойствия, ни утешения я не чувствовал. С каждой секундой мои руки и ноги тяжелели все больше. В последней отчаянной попытке я со всей силы рванулся к поверхности. Лу дернулась, и ил у меня в ногах вдруг затвердел. Последняя надежда на спасение угасла.

И в этот миг Лу ударила меня по губам.

Я отпрянул, изумленный, едва сохраняя остатки сознания, и приготовился ощутить, как вода наполнит мой рот, а затем легкие, и положит конец моей агонии. Быть может, смерть от утопления даже окажется мирной. Я никогда не задумывался об этом. Когда я представлял свою смерть, то полагал, что меня убьет лезвие клинка. Или же ведьма искалечит мое тело. Все эти кончины жестокие и болезненные. Утонуть лучше. Проще.

Оказавшись на пределе, я сделал вдох – против собственной воли, это вышло само собой. Закрыл ослепшие глаза. Обнял Лу, зарылся носом ей в шею. Что ж, по крайней мере, Моргана до нас не доберется. По крайней мере, я не познаю, каково это – жить без Лу. Пусть малая, но уже победа. Важная победа.

Но воды все не было. Вместо нее невероятно свежий воздух хлынул мне в рот, а вместе с ним – сладчайшее облегчение. Хоть я и не видел ничего вокруг, хоть холод и оставался пронизывающим до костей – я мог дышать. Мог думать. Осознанность захлестнула меня волной, сбивая с толку. Я снова глубоко вдохнул. И снова, и снова. Это… было немыслимо. Я дышал под водой. Как Ионин кит. Как мелузины. Как…

Как по волшебству.

Мое сердце пронзил осколок разочарования – необъяснимо и быстро. Вокруг была вода, но все равно я ощутил себя… грязным. Оскверненным. Всю свою жизнь я ненавидел магию, а теперь… Теперь она одна защищала меня от тех, кого прежде я звал братьями. Как так вышло?

Из мыслей меня вырвали голоса. Они были слышны ясно и четко, как будто мы стояли на берегу рядом с говорящими, а не скрывались под водой. Снова колдовство.

– Боже, как же мне нужно отлить.

– Не в заводь же, дурень! Ступай ниже по течению!

– Да поспеши. – Послышался третий, нетерпеливый голос. – Капитан Туссен ждет нас в деревне. Последняя вылазка – и на рассвете уходим.

– Слава богу, что он так рвется назад к своей девице.

Один из них потер ладони, чтобы согреть. Я нахмурился. Что за девица?

– Честно скажу, я только рад поскорее убраться отсюда. Столько дней поисков, и что мы получили в итоге? Обморожение да…

Четвертый голос.

– Это что… одежда?

Лу уже впилась в меня ногтями до крови. Я едва чувствовал это. Сердце колотилось в ушах. Если они осмотрят одежду, если возьмут мое пальто и рубашку, то найдут мой плечевой ремень.

И мою балисарду.

Голоса стали громче – мужчины подошли ближе.

– Похоже, тут две кучи.

Молчание.

– Ну, они явно не здесь. Вода слишком холодная.

– Они бы насмерть замерзли.

Я представил, как шассеры подходят к воде, высматривая кого-нибудь в глубинах заводи. Но деревья скрывали ручей в тени даже от рассветного солнца, а из-за ила вода была мутна. Снег уже наверняка замел наши следы.

Наконец первый пробормотал:

– Никто не смог бы задержать дыхание так надолго.

– Ведьма смогла бы.

Снова молчание, на этот раз долгое. И недоброе. Я затаил дыхание, считая каждое биение сердца.

Тук-тук.

Тук-тук.

Тук-тук.

– Но… это же мужская одежда. Смотри. Штаны.

Черноту у меня перед глазами заволок красный туман. Если они найдут мою балисарду, я силой вырвусь из окаменевшего ила, даже если останусь без ног.

Тук-тук.

Тук-тук.

Я никому не отдам свой клинок.

Тук-тук.

Я их всех уложу на лопатки.

Тук-тук.

Я ее не потеряю.

– Думаешь, утонули?

– Без одежды?

– И впрямь, куда разумней предположить, что они где-то поблизости гуляют по снегу нагишом.

Тук-тук.

– Может, их ведьма под воду утянула.

– Милости прошу, полезай проверь.

Возмущенное фырканье.

– Вода ледяная. И кто его знает, что там прячется? Да и потом, если их и правда ведьма туда затянула, они уж точно утонули. Что толку и мне пропадать?

– Эх ты, тоже мне, шассер называется.

– Что-то я не вижу, чтобы ты сам рвался туда нырять.

Тук-тук.

Где-то на задворках моего разума мелькнуло осознание, будто мое сердце бьется все медленней. Я ощутил, как знакомый холод расползается по рукам и ногам. Это был тревожный знак. Хватка Лу постепенно ослабла. В ответ я сам стиснул ее крепче. Не знаю, как именно она помогала нам дышать и лучше слышать, но это колдовство вытягивало из нее все силы. А может, не колдовство, а холод. Так или иначе, я чувствовал, как Лу угасает. Я должен был хоть что-то предпринять.

Инстинктивно я стал искать внутри тьму, которую прежде ощущал лишь однажды. Пропасть. Пустоту. То самое место, куда я падал, пока Лу умирала; место, которое я оставил под замком и с тех пор стремился забыть. Теперь же я изо всех сил пытался высвободить его, вслепую тянулся к нему сквозь подсознание. Но тщетно. Я не мог его найти. Чувствуя, как внутри у меня зреет тревога, я запрокинул голову Лу и коснулся ее губ своими. Силой вдохнул воздух ей в рот. И продолжал искать, но золотых нитей не было. Никаких узоров. Только ледяная вода, слепые глаза и Лу – ее голова безвольно повисла, руки соскользнули с моих плеч, грудь бездыханно застыла. Я затряс ее, ощущая, как тревога перерастает в отчаянный гнетущий страх, и лихорадочно пытаясь придумать хоть что-нибудь, что угодно, лишь бы помочь Лу. Мадам Лабелль говорила о равновесии. Может быть, получится…

Я не успел додумать мысль до конца – мои легкие прошило болью. Вода хлынула в рот. Зрение резко возвратилось, ил в ногах обмяк, а значит…

Лу потеряла сознание.

Я не стал размышлять ни секунды, не стал рассматривать золотое свечение, вспыхнувшее на краю зрения. Схватив Лу, я ринулся вверх.