размещалась всего одна квартира.

Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Нейт открыл дверь и улыбнулся нам с Кинном:

– Добро пожаловать!

Я ожидала почувствовать вездесущий запах пыли и затхлости, которым пропитался, похоже, весь Квартал, но из квартиры повеяло приятными ароматами: запахом мыла, легких духов и свежести – где-то были открыты окна, и по помещению ходил летний ветерок.

В широкой светлой передней слева во всю стену сверкали зеркала и стояли пуфы, справа за дубовой дверью скрывалась гардеробная. Прямо перед нами за приоткрытыми бархатными портьерами виднелась небольшая гостиная с интерьером в ярко-лиловых тонах.

Нейт обернулся и неуверенно посмотрел на нас:

– Наверно, для начала вас стоит накормить…

– А как же вы? – не удержалась я.

Он покачал головой:

– Мы не голодны.

Кьяра, последовав за Нейтом в гостиную, с сомнением хмыкнула. Ферн вполголоса добавил:

– Во всяком случае, некоторые не голодны.

Из ярко-лиловой гостиной через просторную столовую и буфетную нас провели на кухню. Ферн сразу встал у окна и скрестил руки на груди, всем видом показывая, что не желает иметь с происходящим ничего общего. Нейт с непонятной робостью оглядел кухню и посмотрел на Кьяру. Та, вздохнув, решительно достала из шкафчика сверток, осторожно размотала его и выложила еду на широкий и длинный стол.

Половина буханки хлеба, небольшой кусок твердого сыра и горсть сушеных яблок.

Повисло долгое молчание. Меня одновременно интересовали два вопроса: «И это всё?» и «Откуда вообще в Квартале Теней еда?».

Кинн кашлянул и произнес:

– Мы нашли немного риса. Если у вас тут есть дрова и игний, можем сварить…

Все трое повернулись к нему, как по команде. В их глазах читалось такое неприкрытое изумление, что он смутился.

– Я сказал что-то не то?

– Ты… ты не дремер?

Кинн покачал головой, и они молча переглянулись. Нейт, помедлив, выдвинул ящичек дровяной плиты, что-то взял оттуда и осторожно, будто сокровище, протянул игний.

Пока Нейт носил из кладовой дрова, а Кинн укладывал их в топке, Кьяра достала кастрюлю, налила воды и посолила, с трудом раскрошив слежавшуюся соль. Потом отошла, чтобы остальные тоже увидели, как Кинн, поправив дрова, быстрым движением прикоснулся к ним в нескольких местах игнием.

Сухая древесина тут же радостно вспыхнула, и по кухне прокатился вздох удивления. Поймав мой взгляд, Нейт смущенно улыбнулся.

– Не каждый день видим, как кто-то использует дар.

В горле у меня образовался комок. Если раньше могли быть какие-то сомнения, сейчас они отпали. Эти люди действительно такие же, как я. Им тоже известно, каково это – быть лишенным дара. Мне показалось, что на несколько мгновений между нами возникло чувство единения, но вдруг одно из поленьев громко треснуло, и ощущение пропало. Мы снова стали кучкой незнакомцев, сгрудившихся на чужой кухне.

Нейт обратился к нам:

– Мы до сих пор не знаем, как вас зовут.

Кинн представился, а я, почувствовав на себе всеобщие взгляды, замешкалась. Стоит ли открывать свое настоящее имя? Не навредит ли правда? И всё же я с облегчением выдохнула, когда поняла, что никому из них мое имя ничего не говорит.

– Вы не из Альвиона? – спросила вдруг Кьяра. – Вы… говорите немного по-другому.

Кинн кивнул:

– Мы из Зеннона.

После секундной тишины на нас посыпались вопросы:

– Как вы здесь оказались?

– Разве Зеннон не закрыт?

– Что вы здесь забыли?

Я беспомощно посмотрела на Кинна. Мы не успели обсудить, что можно раскрыть, а о чем лучше умолчать. Наконец он сказал:

– Это очень длинная и запутанная история.

Нейт бросил быстрый взгляд на Ферна, и уголки его губ приподнялись.

– Вы еще узнаете, что в Квартале не так-то много развлечений. Поэтому открою вам страшную тайну: длинные и запутанные истории – это то, что надо.

– Сначала ваша очередь. Ты обещал.

Ферн закатил глаза и раздраженно покачал головой, а Нейт кивнул:

– Конечно. Спрашивайте. Но, может, поедите пока?

Кьяра по-хозяйски разрезала хлеб и сыр, разделила горсть сушеных яблок на три части и, разложив всё по тарелкам, налила в чашки воды.

Нейт сел вместе с нами за стол, Ферн остался стоять у окна. Мне ужасно хотелось есть, но я пересилила себя и, убедившись, что Кинн не против, задала первый вопрос:

– Как давно вы здесь?

Судя по тому, что мы вчера слышали, с Саем они знакомы уже какое-то время, да и квартира выглядит обжитой – значит, они в Квартале явно дольше пары дней. Юноши переглянулись, и Нейт, задумчиво побарабанив пальцами по столу, сказал:

– Девять лет.

– Девять… что? – мне показалось, что я ослышалась. Рядом со мной Кинн подавился хлебом, закашлялся и поспешно отпил воды.

Юноша спокойно повторил:

– Нас отправили в Квартал девять лет назад. Ферн попал сюда ненамного раньше, чем я. Мы были самыми первыми.

Кьяра, не поднимая глаз от тарелки, тихо проговорила:

– А я здесь всего месяц.

Месяц в Квартале с бесчисленными Тенями, Саем и компанией, со скудной пищей – это уже невероятно, но девять лет?.. Я перевела взгляд с Нейта на Ферна и обратно, надеясь, что они просто пошутили, но лица у обоих были совершенно серьезны. Я не знала, что и думать.

– Как так получилось?

Нейт на мгновение застыл, сжав губы, а потом спросил:

– Что вы знаете о Квартале Теней?

– В Зенноне мы слышали, что когда-то давно Тени прорвали альвионский щит и поглотили целый квартал. Ходили слухи, что на его месте альвионцы придумали какую-то тюрьму, но, честно говоря, верилось в это с трудом. И уже здесь, в Альвионе, когда Кинна схватили из-за татуировки, одна женщина рассказала мне, что Гильдия камневидцев создала Квартал Теней, чтобы обезопасить город. Сначала сюда отправляли отступников, а потом – и дремер.

– А эта тетка не уточнила, как удалось создать Квартал?

В голосе Ферна прозвучала такая неприкрытая ненависть, что я не рискнула поднять глаза, а лишь отрицательно покачала головой.

Кьяра отложила нетронутую дольку яблока и проговорила:

– Вероятно, та женщина ничего не знает. В конце концов, Совет сделал всё возможное, чтобы стереть из людской памяти правду. Чтобы в итоге осталось одно восхваление: «Они защитили нас от зла». А то, чего это стоило…

Ферн взвился:

– Думаешь, кто-то хочет об этом помнить? Кто-то из тех, кто живет в сытости и безопасности? Нет! Они не хотят вспоминать о людях, принесенных в жертву! А мы?.. Нам даже жратву посылают так, чтобы никто не знал! Не знал, что мы до сих пор не сдохли… Конечно, к чему тревожить драгоценный сон честных альвионцев?

Хотя на кухне от плиты было жарко, после слов