на нем были простые темно-серые штаны и синяя рубашка, расстегнутая у ворота. Вчера мне не показалось: в левом ухе у него действительно блестела серьга в виде золотой полусферы. В таких женщины обычно прятали камни, которые хотели скрыть от окружающих. Так, по словам Неллы, жена одного из Советников поместила в серьги инриты – камни, помогающие бороться с несварением. Почему же этот юноша носит что-то подобное?..

Поймав взгляд его темно-карих глаз, я оторопела: он смотрел на меня с отчаянной, разрывающей сердце тоской. Я моргнула – и выражение его лица вновь стало спокойным, закрытым. Неужели привиделось?.. Между тем Нейт представил своих друзей:

– Это Кьяра, а это Ферн.

Взволнованная его странным взглядом, я несколько секунд смотрела на девушку, не видя ее, а потом заметила, что на ней была не просто накидка, а темно-зеленая мантия Прислужницы. Только капюшон, которым предписано покрывать голову, девушка не надела. Но почему она здесь? Неужели изгоняют даже Служительниц, пусть и будущих?

Чем дольше я смотрела на Кьяру, тем больше мне казалось, что я ее уже где-то видела, хотя, если бы мы встречались раньше, я бы ни за что этого не забыла. Ее черные блестящие волосы были собраны в высокий узел, открывая лицо с правильными тонкими чертами, выразительными бровями и серо-голубыми глазами, отливающими зеленью – возможно, так казалось из-за мантии.

Я поняла, что рассматриваю Кьяру неприлично долго, когда почувствовала на себе чужой взгляд. Второй юноша, Ферн, беззастенчиво разглядывал меня. Он был одного роста с Нейтом, такой же худощавый, но чуть шире в плечах. Растрепанные каштановые пряди и закатанные до локтей рукава светло-голубой рубашки придавали ему небрежный вид, но в зеленых глазах горел явный, неприкрытый вызов.

К счастью, в эту минуту Нейт прервал затянувшееся молчание:

– Думаю, нам всем есть о чем спросить друг друга. Но будет лучше, если мы найдем какое-нибудь менее открытое место. Уверен, вы не хотите, чтобы ваш секрет стал известен кому-то еще, кроме нас.

Его голос звучал ровно, но я поперхнулась воздухом. Наш секрет? Они знают про камень-сердце?..

Кинн шагнул вперед, загораживая меня.

– Мы никуда не пойдем, пока не узнаем, кто вы. И о каком секрете ты говоришь?

Кьяра едва заметно приподняла брови, Нейт слегка улыбнулся, а Ферн смерил Кинна неприязненным взглядом и произнес:

– А может, сначала ты расскажешь, за что у тебя татуировка?

Кинн не спеша повернулся к нему, и я почувствовала, как в воздухе заискрило напряжение.

– Я не отступник. Эту татуировку мне поставили незаконно.

– И мы должны в это поверить?

Тут я не выдержала и вмешалась:

– Я могу это подтвердить! Ки… он не сделал ничего, чтобы ее заслужить.

Однако на Ферна мои слова не произвели никакого впечатления.

– Ты с этим парнем заодно, так что прости – не верю.

Кинн холодно заметил:

– А это уже твои проблемы.

Ферн усмехнулся.

– Хм, у малыша есть зубы… Но умеешь ли ты ими пользоваться? Судя по разукрашенному лицу – не особо.

Плечи у Кинна напряглись, и он весь подобрался, как для драки, но в этот момент заговорил Нейт:

– Ферн, прошу, прекрати. – Затем он повернулся к Кинну: – Конечно, сперва я хотел бы услышать твою историю, но пока поверю на слово. Ты спросил, кто мы… Мы – дремеры, проклятые. Потому-то мы здесь, в Квартале.

Я застыла. Дремеры. Те, кто лишен дара камневидения, кто привлекает Теней и слышит их крики. Такие же, как я. Мое сердце забилось быстрее, а Нейт продолжил:

– А что до секрета… У вас есть нечто способное защитить от Теней. Не отпирайтесь, мы это видели.

Видели? Как они могли нас видеть, если после заката Квартал наводнили Тени?

– А что защитило от Теней вас? – спросила я.

Нейт взглянул на меня и тихо ответил:

– Мы сами.

Мои глаза расширились от удивления. Сами? Как? У Черного леса мне удалось развеять одну Тень – неужели они тоже способны на это? Но сколько же Теней обитают здесь, в Квартале? Тысячи? Десятки тысяч? Разве можно бороться одновременно со всеми?

Нейт повторил:

– Даю вам свое слово: мы ответим на все ваши вопросы и не причиним зла. Идемте к нам домой, поговорим там. Захотите потом уйти – держать не будем, а захотите остаться – у нас есть свободные комнаты. Решать вам.

– К вам домой? Вы что, живете в Квартале? – недоверчиво спросил Кинн.

Нейт кивнул без тени улыбки.

– Ну так что? Идем?

Если бы здесь были только Нейт с Кьярой, я бы не раздумывая пошла за ними – казалось, им можно доверять. Но Ферн… Всё это время он не сводил с нас пристального, холодного взгляда, в котором было что угодно, кроме дружелюбия. С другой стороны, уходить, не получив хотя бы часть ответов, было неразумно.

Кинн оглянулся на меня через плечо и, прочитав в моих глазах согласие, кивнул Нейту:

– Хорошо, мы пойдем с вами. Но с условием, что вы первыми ответите на наши вопросы.

Ферн явно намеревался возразить, поэтому я громко спросила:

– Простите, а у вас дома найдется что-нибудь поесть?

На мгновение лица у всех троих застыли: Ферн с Нейтом выглядели так, словно вопрос застал их врасплох, а Кьяра нахмурилась. Сбитая с толку их реакцией, я переспросила:

– Раз вы здесь живете, у вас должна быть какая-то еда?..

Ферн криво усмехнулся, но не успел и рта раскрыть, как Нейт поспешно проговорил:

– Да, конечно. Что-нибудь найдется. Пойдемте.

Нейт с Кьярой развернулись и покинули дворик первыми. Прежде чем двинуться следом, Ферн посмотрел на меня с непонятным выражением, но тут же отвернулся и скрылся в темноте арки.

Пока мы молча следовали за Нейтом и Кьярой по лабиринту улочек и проулков, Ферн куда-то исчез. Я понадеялась, что он нас оставил, но, когда мы дошли до моста, где был вход в Квартал Теней, он вновь появился, бросив Нейту:

– Всё тихо.

Тот кивнул и, поймав мой вопросительный взгляд, сказал:

– Не хотелось бы, чтобы Сай нам помешал. Сейчас с ним лучше не связываться.

«А когда лучше?» – едва не спросила я, но в последний момент сдержалась. Риторический вопрос. Про себя я отметила, что Нейт не сомневался в том, что Сай жив.

Трехэтажный дом наших новых знакомых стоял неподалеку от моста. Это было то самое здание персикового цвета, в котором я вчера заметила движение. Внутри дом выглядел куда богаче, чем тот, где мы ночевали. Пол парадной, освещенной несколькими люминариями в изящных держателях, был выложен черно-белой плиткой, а на каждом этаже