– Нет, – покачал головой слуга. – Герцогиня Шатиньон.

– Неудобно.

– Ваша... ваша милость! – Макеши покосился на внимающего нам Армана. – Мне даны указания. Госпожа Хлоя вас ждёт.

– Ваш слуга прав. Дом Шатиньонов лучше любой гостиницы. Тем более, Хлоя дружила с вашими родителями.

– Что ж, рискнем, – решилась я. – Но гостиницу все же нужно присмотреть.

Адмирал пожал плечами, а я снова подметила, как он высок и хорошо сложен.

– Погодите немного, я достану карету или ландо, – попросил он. – Ваши ножки, безусловно, хороши, но наряд не слишком удобен.

– У меня не было выбора, – принялась оправдываться я.

– Знаю.

Через несколько минут адмирал уже вернулся с открытым экипажем. Роскошный транспорт – большие колеса, лакированное дерево, обитые пыльно-розовым бархатом сиденья. Макеши уселся вперёд, рядом с кучером, а мы с Арманом – сзади. Не удержалась, провела пальцами по деревянной дверце. Ездить на таком красивом экипаже мне ещё не приходилось.

– Чья это карета?

– Ландо. Ее величества, разумеется. Не думаю, что она будет против.

Мне ужасно хотелось спросить, какая она – жена Вазилевса, но на этот раз я удержалась. И так разболтала ему больше, чем стоило. Не хватало ещё большей дурочкой себя выставить!

– А вы, стало быть, Иветта?

– Ива. Просто Ива.

– Арман.

– Я знаю.

– И откуда?

– Неужели вы считаете, что я не выучила имена ключевых людей его величества? И имена, и гербы, и флаги...

– Ну да, для герцогини знание геральдики – важнее умения танцевать.

– Танцевать я тоже умею. Наверное. Там, где я росла, танцевали совсем другие танцы...

Я не могла не улыбнуться, вспомнив, как танцевала на сцене с веером. Перед ним, как оказалось.

– Вам придётся здесь тяжело, – неожиданно заметил Арман. – Времена изменились.

– Глупости, – сморщила нос я. – Мне всего лишь нужно найти мужа и родить сына. Чего тут тяжёлого?

– Шутите, да? – Волорье не улыбался. – Храбритесь... Это хорошо.

Он слишком меня понимает, этот мужчина. Это пугает и в тоже время манит.

Хлоя Шатиньон встретила меня с распростертыми объятиями: в прямом смысле. Заплакала, принялась обнимать и целовать. Я замерла в ступоре: в Ниххоне было принято держать дистанцию. Никогда даже родственник не будет хватать тебя за плечи и целовать. Даже детей трогали только родители, остальная родня – только если дети сами проявляли желание. На мгновение я ощутила к женщине острое отвращение и злость, но нашла в себе силы вымученно улыбнуться.

– Итак, моя девочка вернулась домой, – радостно щебетала элегантная женщина средних лет. – Будешь жить у меня, это даже не обсуждается! С тех пор, как дети уехали, у нас полно пустых комнат. Но где же твои вещи, солнышко? И твоя свита? Ты приехала совсем одна?

– Со мной Макеши, госпожа герцогиня. А вещи на складе в порту.

– За вещами пошлём. Один слуга, какой позор! И называй меня Хлоей. Проходи скорее, я прикажу готовить ванну. Граф Волорье, что же вы стоите? Проходите же!

– Благодарю, у меня дела. Иветта, если я вам понадоблюсь, присылайте своего туземца в дом Волорье.

Откланялся. Сбегает. Мне тоже хотелось сбежать, но Хлоя цепко хватила меня за локоть.

– Как ты похожа на мою дорогую Аду, – вздыхала герцогиня. – Одно лицо... А вот Волорье уже не те. Арман совсем не похож на своего блистательного дядюшку, тот был такой обаятельный, такой умный! Да еще и учёный, алхимик!

Я молча смотрела на Хлою и недоумевала, совсем она дура или умело прикидывается. Алхимик! Специалист по ядам, безжалостный интриган, тихий убийца – вот кто такой был их Волорье. Какая радость, что Арман совсем другой!

– Ну да я заболтала тебя, ты, наверное, хочешь отдохнуть с дороги?

– Больше всего на свете я хочу принять ванну, – призналась я. – Три дня на корабле, потом верхом на лошади…

– Ну конечно, я немедленно распоряжусь! Пойдем со мной, дорогая! А твой слуга… хм… что с ним делать?

– С Макеши? Он не слуга, он телохранитель. Так что уважать и заботиться.

Хлоя вдруг закашлялась и побагровела.

– Туземец? – испуганно переспросила она.

– Ну да. Он служит нашей семье много лет. В его преданности я уверена.

– Но Ива, он же черный!

– И что с того? – начала злиться я. Граф Волорье, который собирался вроде бы уходить, но теперь внимательно прислушивался к нашей беседе, насмешливо вздернул бровь. – Боже! Это не то, что вы подумали! Он просто охранник!

Я прижала ладони к щекам, едва не плача.

– Ну… обычно, когда говорят «телохранитель», то подразумевают нечто другое, – пробормотала Хлоя. – Знаем мы этих телохранителей.

И прежде, чем я смогла придумать какой-то едкий ответ, Хлоя потащила меня по лестнице наверх. Втолкнула в какую-то спальню, позвала служанок и принялась командовать совсем как генеральша. В мгновение ока меня раздели и запихнули в ванну с горячей водой, а потом принялись мыть в четыре руки. Я блаженствовала – мне ужасно не хватало ванны на корабле. Умываться из кувшина – это совсем не то. Потом на меня натянули белоснежную сорочку, закутали в пеньюар и потащили вниз – кормить, поить золотым игристым вином и расспрашивать.

Хлоя Шатиньон была одной из немногих, кто поддерживал общение с моей мамой после ее отъезда в Ниххон. Почти все аристократы отвернулись от нее, с презрением обсуждая, какой мезальянс совершила блистательная графиня Волорье, выйдя замуж за простого ниххонца. И ладно бы она просто спала с ним – в конце концов, все мы не без греха, но замуж? Стыд и позор! А ведь еще говорили, что она его… любит!

Хлоя рассказала, что косточки графини Волорье обсасывают до сих пор, несмотря на то, что с момента ее отъезда прошло больше пятнадцати лет. Что поделаешь, слава – такая живучая! Если бы Эва Волорье затворилась в замке или стала наложницей ниххонского императора, то это было бы не так скандально, чем настоящая любовь.

– Мама приедет с посольством в начале лета, – сообщила я Хлое. – Посмотрим, что из этого получится.

У Хлои вспыхнули глаза.

– Будет очень весело, – пообещала она. – Наконец-то это болото всколыхнется! Ах, как они заквакают! Мой салон будет