Да и, может, они ушли уже. Где сейчас Гуса искать.

И если я сама не исчезну тихо, то староста настоящую инквизицию найти сможет, только и надо, что в храм в Ожине пойти. У него, может, и свои мотивы с орденцами не связываться, но кто ж знает…

По хорошему-то прав Коен, не стоит мне в это грязное дело лезть. Тут давние счеты, уже и не разберешь, кто больше виноват. С другой…

- Слушай, Эль, - вдруг как-то горячо, воодушевленно сказал Коен. – А давай завтра вместе сбежим?

Вот это он отлично придумал!

- Тебя искать будут, - покачала головой я.

- А ты ведь следы умеешь заметать? Ты же от инквизиции бегала, сама говоришь, так неужели от моего отца не сбежишь? – он на ноги поднялся. – А если ты только ради денег хотела… так я тоже заплатить могу. Не так щедро, как Аделина, но ведь и забот меньше.

За деньги, значит.

- Сколько? – спросила я.

И Коен обиженно насупился, как мальчишка.

- Двадцать? – неуверенно сказал он.

- Пятьдесят, - сказала я. – И не спорь со мной, иначе силой своей приложу, ты мне и двести отдашь.

- У меня двести нету… - мрачно буркнул он.

А пятьдесят есть, наверняка.

- Вот и не спорь, - сказала я.

* * *

Всю ночь до утра думала.

И чем больше думала, тем меньше мне нравилось все это.

Оставаться здесь, в любом случае, смысла нет. Если уж такое началось, то ни один, так другой меня в свою игру втянуть попытается. И лучше не лезть, целее буду.

А деньги Коена не помешают. Помочь ему – самое простое, что можно сделать.

Замести следы аккуратненько. Если уж от инквизиции мне удавалось следы прятать, то тут точно смогу. Сама-то я старосте совсем не нужна, если что…

Не успела додумать.

- Ведьма! – утром, чуть только рассвело, стук в дверь.

Голос незнакомый. Пока без явной угрозы, но хорошего не предвещал.

Человек за дверью один, это я почувствовать могу. И не маг, обычный… хотя магию я тоже чувствую, на нам амулеты, чтобы я голову не задурила.

Староста?

Ладно, послушаем его. Если уж плохо пойдет, от одного старосты я все равно сбежать сумею.

- Ведьма, выходи! Поговорить надо! – пока я думала, он крикнул снова.

Старосту я видела, правда не говорила с ним. Когда только в деревню пришла, он к бабке, у которой я живу, заглядывал, узнавал, кто я такая. Я во дворе была и заходить не стала, чем меньше с властями общаюсь, тем спокойнее, им потом легче меня забыть будет. А то мало ли… Одно дело слегка внимание отвлечь и рассеять, чтобы не замечали меня, и совсем другое – чтобы заметив, правильные мысли в голове возникли. Чем меньше такие люди, как Тодор, меня замечают, тем спокойнее мне жить.

Но сейчас деваться некуда.

Да и дверь не заперта, он сам вошел.

Смерил долгим взглядом с ног до головы, на лавку сел, словно хозяин здесь.

- Доброго утра, - улыбнулась я, осторожно его амулеты прощупывая.

Он криво ухмыльнулся только.

А интересно… Сильные, крепкие амулеты, мне такие с наскока не взять. Не намного хуже, чем у филистийского торговца. И от моей волшбы, и от дурного глаза, проклятий всяких, и на удачу и… темное что-то… крошечное, в кармане у старосты. Даже не амулет, а… мне не разобрать. И вот это темное – мне особенно не понравилось.

- Так это ты, ведьма, значит, тут воду мутишь? – поинтересовался он.

Я напротив встала. Староста меня, а я его разглядывала.

- Разве? – удивилась я. – Что же я сделала?

Староста глазами сверкнул.

А ведь похож! Не он, конечно, Коен на него похож! Весь в отца. Думаю даже, лет через двадцать – такой же будет. Здоровенный, крепкий, болобрысый мужик, и собой хорош, нельзя не признать, и даже в чем-то еще более хорош, чем Коен, потому что сразу сила и характер чувствуется. Как же Стефан у такого невесту-то отбил?

- Если б сделала, у меня б с тобой другой разговор был, - усмехнулся Тодор. – Но пока не сделала, ведьмовством своим все одно людские умы смущаешь. Сыну моему голову задурила, Аделина вон снова… Приходила ж она к тебе? Знаю, что приходила.

- Я Аделине помогать не соглашалась, - сказала на всякий случай. Пока не соглашалась, так что правда все. – Это ваши дела, и мне в них как-то лезть не охота.

Тодор кивнул, одобряюще.

- Муж ее, небось, в Аджарсе еще, дорога неблизкая. Кому-то померещилось, а она переполошилась. Ты правильно не лезешь, нечего бабью дурь поощрять. Голова на плечах у тебя есть.

Я кивнула только молча – в Аджарсе, так в Аджарсе.

А староста колено ладонью потер, а ладонь у него с три мои.

- Коену зачем голову морочишь?

Что ж, бояться мне его нечего. Даже если недоволен останется, то ничего мне сейчас сделать не сможет. А потом – я и сбежать могу.

Я руки в бока уперла.

- Нравится он мне, - сказала с вызовом. – Красивый парень. Как увидела, так и сердце екнуло.

- Замуж за него хочешь? – Тодор прищурился, спросил с поддевкой.

Та-ак…

А ведь староста вдовец. Жена его, мать Коена, говорят, давно померла, слабая, говорят, была… А то, может, и Тодор ее в могилу свел? Не любимую-то? Но только, не зная наверняка, я такое утверждать не готова.

И вот если Стефан совсем сгинет, то и он сам Аделину может в жены взять. Если не перегорело еще. И даже если перегорело – все добро Стефана получит куда вернее, ни с кем делить не надо будет.

А сыну другую невесту подыскать.

И ведьма, которая головы людям хорошо морочит, в хозяйстве всегда сгодится. Жена, конечно, из меня так себе была бы, но если дела…

Да ну, дурь это.

Хоть смейся, хоть плачь.

Я мысли читать не могу, да и защита сейчас на Тодоре хорошая, но приглядывается он ко мне однозначно. Знать бы, с какой целью.

Подыграть, что ли?

- Отчего бы не замуж, - сказала я. – Такого жениха еще поискать! Да и я ему приглянулась. Я ведь его не ворожила никакой волшбой, только чисто женской, - и улыбнулась так сладко, как умею улыбаться, что ни один мужчина не устоит. И Тодора тоже зацепило. Главное, магии в этой улыбке совсем капля, ее даже амулеты не видят, не глушат.

И Тодор аж вперед подался, ноздри раздул.

- Богатый жених, - согласился он. – А что, сытой жизни хочешь? Надоело по лесам мотаться?

И как-то невольно передернуло даже.

- Надоело, - сказала я. Очень искренне вышло. Это я Гусу-то рассказывала, что лучше на снегу спать, но на свободе, так так-то… - Хотела у вас в деревеньке спокойно пожить, да перезимовать. Но если б остаться… Дом свой, семья, детишек… На тихую деревенскую бабу орденские и не посмотрят, можно не бояться больше.