— И оно будет, — сказала Бетезда. — Или ты не заметил миграцию Хартстрайкеров? — она указала на крохотное окошко будуара, где тени крыльев драконов мелькали почти постоянно в лунном свете. — Я позвала всех прошлой ночью. К полудню соберется весь клан. Как только я соберу всех, я объясню, что случилось, скажу всем, как голосовать, и этот бред с Советом будет решен, — она усмехнулась. — Я получу свои крылья к закату. Если мешок горячего воздуха, который я зову дочерью, сможет снять с меня печать.

План был разумнее, чем Джулиус ожидал от матери, но оставалась одна проблема.

— Нельзя сказать всем об открытом месте Совета, а потом тут же провести голосование, — сказал он. — А если кто-то хочет соперничать с Дэвидом?

Бетезда пожала плечами.

— Не моя проблема.

— Да, твоя проблема, — рявкнул Джулиус. — Смысл Совета в том, чтобы Хартстрайкеры выбирали того, кого хотят видеть у власти. Это не может произойти, если ты просто назначаешь правителей.

— О, Джулиус, — проурчала Бетезда. — Ты так говоришь, словно я должна переживать. Но это твоя мечта, не моя. Я подыгрываю, потому что у меня нет власти. Если ты хотел все эти высокие идеалы, нужно было биться за них, а не флиртовать с маленькой смертной девушкой. Но нет. Ты играл, пока я руководила кланом.

— Меня не было тут, потому что у нас была встреча этим утром, — прорычал он, стараясь сохранять спокойствие. — И ты не должна ничего делать с нашим кланом. Не сообщив сначала мне.

— Будто ты знаешь, как быть Хартстрайкером, — фыркнула его мать. — Ты вряд ли знаешь, сколько у нас драконов.

Он не смог ответить, и Бетезда жестоко улыбнулась.

— Так и думала.

Джулиус сжал кулаки. Десять минут первой встречи, и все уже выходило из-под контроля. Но так было всегда. Даже сейчас, когда они технически были равными, он ощущал себя добычей в разговоре с матерью. Но, хоть Джулиус хотел развернуться и уйти, в этот раз он не мог убежать. Этот Совет был кульминацией всего, за что он боролся. Это было шансом на лучшее будущее, из-за которого пострадали все, особенно Марси, и Джулиус не даст матери захватить инициативу. Он хотел сказать ей об этом, но Дэвид кашлянул.

— Хоть она ошибается в мотивах, наша мать права, — сказал он голосом политика. — Я бы хотел дать Хартстрайкерам шанс обдумать варианты, но у нас просто нет времени. С контрактом о капитуляции власть Бетезды как Хартстрайкер разделена поровну между тремя членами Совета. К сожалению, пока последнее место не будет занято, и Совет Хартстрайкеров не будет полон, мы не сможем принимать решения клана. Это опасно в хороший день, но после объявления войны Алгонквин прошлой ночью, это может стать катастрофой.

Дэвид склонился в кресле, глядя на Джулиуса почти искренне.

— Как драконы Америк, клан Хартстрайкеров — самая близкая мишень Алгонквин. И мы, благодаря тебе, в беспорядке. Это опасная комбинация, Джулиус. Сейчас мы не можем казаться слабыми или нерешительными. Нам нужно поскорее выбрать последнее место, пока Алгонквин не поняла, как мы уязвлены.

Он улыбнулся, и на предательский миг Джулиус почти поддался. Его спас лишь факт, что он скрывался от драконов, как Дэвид, всю жизнь, так что видел эту игру и знал, когда ее применяли к нему.

— Ясно, — сказал он. — Так просто удобно, что только ты знаешь о выборах и только ты подготовился победить в них.

— Любой хороший политик защищает свое преимущество, — Дэвид пожал плечами. — Но то, что это мне на пользу, не означает, что быстрые выборы — не то, что лучше для клана. С моими связями в правительстве наш новый Совет будет сильной стеной против неизбежного вторжения Алгонквин. Если честно, я не вижу варианта лучше, или у тебя на примете другой Хартстрайкер?

— Нет, — признался Джулиус. — Если честно, ты, наверное, подойдешь для работы, но смысл не в том. Это должны быть честные выборы, значит, кандидат должен быть не один. Я понимаю, что Алгонквин — серьезная угроза, но я сделал это не для того, чтобы драконы, как ты, добрались до власти.

— Тогда, может, ты не понимаешь, насколько серьезна угроза Алгонквин, — сказал Дэвид, его голос стал холодным. — Матушка?

Бетезда щелкнула пальцами, и Челси вышла из теней. Джулиус вздрогнул.

Он подозревал, что стоило этого ожидать. Челси всегда была недалеко от Бетезды, и она никогда не входила в комнату нормально. Но, хоть присутствие силовика клана не удивляло, кровавые бинты на ее левой руке и торсе пугали.

— Что случилось? — закричал он, окинув ее взглядом. — Ты не была ранена прошлой ночью!

— Конечно, нет, — сказала Бетезда. — Она билась с тобой, и ты только убегал. Это от работы, на которую я послала ее этим утром.

— И почему она была на работе? — осведомился Джулиус. Он слышал, что Челси спала после эффекта цепей Эстеллы.

— Потому что я ее послала, — Бетезда улыбнулась ему так сладко, что его чуть не стошнило. — Джулиус, думаю, ты должен радоваться. Благодаря моему быстрому мышлению, Челси смогла осмотреться в СЗД до поднятия защит Алгонквин.

— Ты послала ее в СЗД? — он не верил ушам. — Но она только выбралась из цепей, — он прищурился, глядя на бинты. — Это раны от пуль?

— Снаряды против драконов, — кивнула Челси. — Алгонквин была готова.

Джулиус злился уже так, что не знал, что с этим делать. Его мать выглядела нахальнее обычного.

— То, что ты заманил меня в бред с Советом, не означает, что ты получил все, — сказала она, погладила короткие черные волосы Челси. — Клан, может, и твой, но Челси моя. Моя тень, мой шпион, выполняет все мои прихоти, навеки.

Челси опустила взгляд, пока она говорила это, глядела на пол. Джулиус тоже опустил взгляд, но по другой причине. Как он мог быть таким глупым? Он думал, что они забрали все у Бетезды, когда убрали ее с места главы клана, но он забыл о Челси. Никто не хотел говорить о том, почему контроль Бетезды над Челси был особенным, промах можно было бы простить, если бы Челси сама не сказала, что не могла занять место в Совете, потому что просто даст голос матери. Он должен был тогда понять правду, заставить Боба переписать контракт, чтобы убрать контроль Бетезды с Челси, но он даже не подумал об этом. Глупый.

Он не успел подумать о том, как начать это исправлять, его сестра покачала головой.

— Твое лицо всегда легко читалось, — мрачно сказала она, посмотрев ему в глаза. —