— Я помогу, Антон Палыч, — присоединился ко мне Дубин, и мы в четыре руки начали распутывать узлы.

Верёвка, кстати, была очень похожей на ту, что недавно притащил Вася для плакатов. Через минуту мы справились, и я вспомнил, что надо кляп выдернуть… Софья закашлялась и кашляла добрых две минуты. Потом попыталась встать и не смогла, ноги видимо затекли. Я помог ей, зацепив за плечо, и тут её, наконец, прорвало:

— Суки-бляди-пидарасы, — внятно произнесла она, Вася аж остолбенел от такого фонтана эмоций.

— Софья Пална, — укоризненно заметил я, — выражайтесь поприличнее, тут же молодёжь рядом.

— А мне пох… — заявила она, плюхаясь на стул рядом с канарейками, — воды принеси.

— Так, — начал распоряжаться я, — Василий, притащи водички, в учительской графин со стаканом должны быть, а мы пока побеседуем.

Васю как ветром сдуло, а я приступил к допросу потерпевшей.

— Так кто там суки-то с пидарасами? — спросил я, садясь на соседний стул, — может расскажешь.

— Все суки, — сумрачно ответила она, растирая руки с рубцами от верёвок, — а ты в первую очередь. Я в сортир выйду.

Когда она вернулась, я продолжил:

— Я тебя точно не связывал, у меня стопроцентное алиби и свидетелей куча. Так что давай про остальных сук.

— Не буду, — и тут она передёрнула плечами, а по лицу её прошла гримаса отвращения, — уж больно противно. Где там твой Васёк, я пить хочу.

Васёк был лёгок на помине, влетел в живой уголок буквально через секунды после этих слов и протянул полный стакан Софье. Та выпила его почти целиком, потом встала и твёрдым голосом сказала:

— Там ведь митинг, кажется, должен начинаться, надо идти.

— Подожди, — остановил я её, — у тебя кофта испачкалась сзади… да и юбка тоже… и один чулок порвался. Не хочешь себя в порядок привести?

— Где? — тут же начала она осматривать себя. — И точно, надо переодеться… время до начала митинга ещё есть?

— Да, — посмотрел я на наручную Славу, — целый час почти.

— Тогда я домой, а когда вернусь, тогда и поговорим, — сообщила она мне и унеслась по направлению к выходу из школы.

— Что это с ней было? — спросил меня Вася.

— Посттравматический стресс, — вытащил я из памяти этот термин, — бывает и не такое, если связанным пролежишь несколько часов.

— А кто её связал? — продолжил вопрошать он, — и главное зачем?

— Это большой вопрос, кто, — задумчиво отвечал я, — а вот зачем, можно придумать — наверно она кому-то помешала… или маньяк какой у нас в школе завёлся…

— Жуть как интересно, — у Васи зажглись глаза, — я про маньяков только в зарубежных детективах читал, а тут оказывается, они и у нас действуют.

— Это пока только предположение, — притормозил его я, — может всё гораздо проще и без маньяков обойдётся.

— В милицию-то заявлять будем? — перешёл на деловые рельсы Вася.

— Лично я нет, мне хватит вчерашнего общения с ними. Если Софья заявит, тогда уж никуда не денемся, свидетелями пойдём. Давай-ка мы вот что сделаем, давай пройдёмся по школе с осмотром, вдруг тут и ещё какие-то сюрпризы спрятались.

— Давайте, — обрадовался Вася, — вместе пойдём или разделимся?

— Вместе, — резко ответил я, — мало ли что, лишний свидетель не помешает.

И мы начали с этого второго этажа, где были учительская с живым уголком. Все три сортира, мальчиковый, девочковый и учительский я с особой тщательностью проверил, памятуя о недавних событиях, но ничего криминального там не нашёл. Далее мы подёргали двери в кабинетах, которые располагались в большой планке буквы П, и приблизились к спортивному залу — там все раздевалки были крепко заперты, а вот дверь в сам зал распахнулась сама собой, когда мы подошли к ней. Видимо нажали на половицу какую, которая соединялась с косяком.

— Не нравится мне это, — мрачно сказал я Васе, — но проверить всё равно надо бы.

И мы зашли, озираясь, внутрь… на первый взгляд всё тут было, как всегда — бревно, козёл и брусья в одном углу, куча матов в другом, волейбольная сетка протянута поперёк зала.

— Вон там что-то, — толкнул меня рукой Вася, — за матами.

И я тоже зацепил краем глаза непонятное шевеление за этими матами.

— Стой, — сказал я Васе, вытащил из-за шведской стенки перекладину от турника, и только тогда двинулся вперёд, скомандовав Васе держаться позади меня…

Барсик

И мы гуськом стали приближаться к наваленной куче матов, на них приземлялись ученики после прыжков и соскакиваний с гимнастических снарядов. Маты были древними, времен начала работы этой школы, и дырявыми во многих местах, набитая в них вата (или что там внутри было) торчала в разные стороны.

— По-моему это наш Барсик, — разочарованно произнёс Вася из-за моей спины, — кис-кис, иди сюда.

И верно, это оказался школьный кот, по утрам он обычно тусовался в районе столовой, днём гулял по прилегающей территории, а по ночам его пускали внутрь. Был он страшненьким, непонятной серо-бурой окраски и хромым на одну заднюю лапу, но школьники его любили и иногда подкармливали. В спортзал он на моей памяти не забирался ни разу.

— Вот блин, — опустил я перекладину, — котов нам только и недоставало для полного счастья.

Барсик коротко мявкнул и подбежал к Васе, а тот взял его на руки.

— Пойдёмте дальше, Антон Палыч, — сказал он довольным тоном, — теперь нас трое в этом дозоре будет.

— Стой, — остановился я на полушаге, — а в чём это он вымазан?

Вася осмотрел кота и доложил:

— Красное чего-то, всю рубашку мне испачкал, сволочь.

— А давай-ка мы с тобой сейчас проверим, что он там делал за матами, этот Барсик хренов.

И я заглянул в тот угол, где прятался кот — я конечно не слишком большой специалист по судебной медицине, но по-моему там была разлита кровь, причём недавно… свернуться ещё не успела. Как минимум поллитра её там налито было.

— А может это сам Барсик и поранился где-нибудь? — сделал попытку объяснения Вася, — и там раны зализывал?

— Непохоже, — буркнул я, — во всём этом Барсике столько крови не наберётся. Да и нет у него видимых ран, верно?

Но сколько я не осматривал это место, ничего подозрительного мне больше не попалось.

— Ладно, запишем в загадки, — сказал я, шагая к выходу, — а у нас ещё третий этаж на очереди. Да гони ты этого Барсика в три шеи, — добавил я, — толку с него никакого, только мешать будет.

— Хорошо, — согласился Вася и положил кота