— В чем дело? — бросил я взгляд в ее сторону.

— Ты мужчина.

— Рад, что ты заметила, — усмехнулся я. — Возможно, именно отсутствие у меня киски наводит на эту мысль.

— Я не о том. Ты мужчина, но с такой нежностью вспоминаешь бабушку. И с любовью говоришь про свою мать. При этом ты совершенно не ладишь с отцом.

— Ты это к чему?

— У меня все наоборот. В моей жизни отсутствует материнская энергия. Мать бросила нас, когда мне было всего два. Я ее совсем не помню. И я никогда не встречалась с бабушкой по материнской линии. Отец один воспитывал меня. Его собственная мать живет в Италии. Мы виделись с ней всего несколько раз, когда она приезжала в гости. Но я плохо знаю итальянский, а она почти не говорит по-английски.

— Твоя мать сбежала, когда тебе было всего два? — Я припарковался у ярко освещенного магазина.

— Да. Я нашла письмо, которое она оставила моему папе. Она там писала, что напрочь лишена материнских генов и не видит себя матерью. Потом собрала сумку и исчезла из нашей жизни. Больше я ее не видела.

— По-моему, она перещеголяла даже моего отца, а это о многом говорит.

— Ох уж эти родители, — вздохнула Джиа, открывая дверцу машины. — Купить тебе что-нибудь? Я быстро.

— Да нет, спасибо.

Спустя несколько минут Джиа уже сидела на месте. Признаюсь, мне было любопытно, для чего она заезжала в магазин, но спрашивать я не стал. А вдруг она купила тампоны или что-то в этом роде? Однако мое любопытство было удовлетворено, когда она вытащила из сумки большой пакет с конфетами и жадно надорвала его.

— И ради этого тебе приспичило остановиться?

— А ради чего еще ходят в магазин среди ночи?

— Ну, чтобы купить пива или там презервативов. Для того и нужны круглосуточные магазины.

Она протянула мне пакет.

— Угощайся.

— Спасибо, я не любитель сладкого.

— Не любишь сладкого?!

Она взглянула на меня, как на сумасшедшего.

— Терпеть не могу. Не понимаю, как вы пьете всю эту дрянь вроде «Космо». На вкус — чистый сахар.

Джиа взялась за конфеты.

— Так в этом-то вся прелесть!

— Каждому свое, — сказал я, выруливая с парковки.

— А что твое? — спросила Джиа, с энтузиазмом жуя конфету.

— В смысле?

— У каждого из нас свои слабости. Я, к примеру, хватаюсь за сладкое, когда мне очень плохо или очень хорошо. А что делаешь ты?

— Когда сержусь, выкуриваю сигарету за сигаретой.

Обычно такое случалось после общения с отцом.

— Ужасная привычка. Пора тебе завязывать с курением. Ну что может быть хуже для здоровья?

— А как насчет сладкого? Ты готова отказаться от него раз и навсегда?

— Ну… может, нам стоит заключить пари? Ты бросаешь курить, я — есть сладкое, и смотрим, кто дольше продержится.

Я притормозил у ее дома — моего дома, но мотор глушить не стал.

— И на что спорим? Что я получу в случае выигрыша?

Джиа нахмурилась.

— Хммм… даже не знаю. Мне надо подумать.

Она приоткрыла дверцу машины.

— Спасибо, что подвез, а то два коктейля здорово ударили мне в голову. Вряд ли бы я смогла осилить этот путь пешком. Но ты не беспокойся: я собираюсь привести в порядок машину, так что тебе не придется возить меня домой каждый вечер. — Она встряхнула головой. — Я вовсе не к тому, что села бы за руль после двух коктейлей. Машина и спиртное для меня несовместимы. Пью я тоже не очень часто. Ну, ты меня понимаешь?

Пьяная болтовня меня обычно раздражает, а вот пьяный лепет Джии только позабавил.

— Конечно, понимаю, — рассмеялся я.

— Ну и хорошо. Еще раз спасибо.

Она стала выбираться наружу. Лишь тут я вспомнил, что не сказал ей главного — ее машина уже на ходу.

— Джиа, подожди. Я…

Все выглядело вполне естественно, когда я ремонтировал ее колымагу. Более того, мне казалось, что я должен это сделать. Но теперь, неожиданно для себя, я ощутил неловкость.

Джиа наклонила голову, ожидая, что же последует дальше. Легкий ветерок дунул в открытую дверцу, и прядь волос упала Джии на лицо. Я машинально убрал ее и замер.

Неужели ее губки всегда были такими сочными и соблазнительными?

Джиа тоже не сводила с меня глаз. Казалось, будто пространство вокруг сжалось, и мне вдруг стало трудно дышать.

Черт!

Собрав остатки воли, я стряхнул с себя наваждение.

— Ладно, мне пора.

Джиа растерянно моргнула.

— Э-э… конечно.

Она снова стала выбираться из машины, и я наконец перевел дух.

— Знаешь что, — сказала Джиа, прежде чем захлопнуть дверцу, — можешь притворяться сколько угодно, но я уверена, что ты хотел меня поцеловать. Не будь ты киской, наверняка так бы и сделал. Спокойной ночи, босс! — крикнула она, направляясь к дому.