«А что такое Море Снов?»

«Старая и глупая история про Потерянный Сад. Твоей матери не следовало тебе о нем говорить».

И больше мой отец Памон Сюр никогда это не обсуждал.

Меня обидел его отказ – Море Снов принадлежало моей матери, а он меня его лишил. Я больше никогда о нем не заговаривал, даже со знакомыми тинукеда'я, и постепенно воспоминание начало тускнеть. А потом, повзрослев, я понял, что мой народ молчит о множестве подобных вещей, опасаясь вызвать неудовольствие господ.

– Памон, ты меня слушаешь?

Я понял, что воспоминания унесли меня в далекое прошлое.

– Прошу твоего прощения, Йоу.

Она так долго на меня смотрела, что мне стало не по себе.

– Наверное, странно не знать собственной истории, – сказала она наконец.

«Но я знаю свою историю», – подумал я. В конце концов, я ведь был не обычным слугой тинукеда'я, а Памоном Кесом, оруженосцем и правой рукой великого лорда Хакатри. Мало кто из представителей моего народа занимал более высокое положение. Но, разумеется, я промолчал.

На следующий день поздним утром, когда мы уже были в пути, до нас донесся громкий стук копыт, словно на Серебряном пути нас преследовал большой отряд. Все оруженосцы и я повернулись, приготовившись к сражению, если возникнет необходимость, не зная наверняка, кто к нам приближался – посланцы из Асу'а с требованием вернуться назад или разбойники, которые, по слухам, устроили свое логово среди темных холмов за Ущельем, хотя я никогда не слышал, чтобы они нападали на отряды вооруженных зида'я. Однако оказалось, что это ни то ни другое – с востока появилась группа всадников, и, увидев их знамена, мы узнали смертных, приходивших в Асу'а, чтобы попросить Защитника о помощи.

Тот, кто звался Кормах, натянул поводья, когда они оказались рядом с нами.

– Мы услышали, что впереди находится отряд ваших людей, и почти загнали лошадей, чтобы вас отыскать, – сказал он. – Но вы только посмотрите, ваши скакуны даже не задыхаются после такой скачки.

Я мимолетно улыбнулся.

– Лошади из конюшен Асу'а без особых усилий могут скакать очень быстро, хотя, должен заметить, мы не особо спешили.

– Меня удивляет, что у вас такой маленький отряд, – сказал принц. – Разве вы нам поверили, когда мы рассказали про чудовище, которое нам угрожает?

Оруженосец Инелуки Йоу (которая считала себя главной среди оруженосцев, несмотря на то что мой господин являлся старшим братом, но ведь я не был зида'я) ответила:

– Наши господа поскакали вперед, смертный, но они будут нас ждать, когда доберутся до места, однако у меня нет уверенности, что они намерены устроить охоту на дракона, так сильно напугавшего ваш народ.

Кормах наградил ее мрачным взглядом. Я не мог не восхититься этим смертным, который, вне всякого сомнения, ставил себя почти на один уровень с зида'я.

– Вы так говорите, будто только смертные испытывают страх, оруженосец. Подождите, когда вы увидите Червя и услышите его жуткое дыхание. Вот тогда и посмотрим, из чего сделаны вы, народ фэйри.

Мне показалось, что его слова рассердили Йоу, но она отличалась не таким вспыльчивым нравом, как ее господин. Она только покачала головой и сказала:

– Никто не знает, что думать о темноте, пока не сядет солнце.

После коротких переговоров мы решили, что будем двигаться дальше вместе, пока либо не догоним охотничий отряд, либо наши дороги не разойдутся. Хорошо, что мы не стали тратить время на споры, потому что, когда начал спускаться вечер, мы проделали достаточно большое расстояние вдоль нижней границы холмов Белые-Волны и наконец увидели моего господина и его отряд. Они стояли около Серебряного пути, там, где он проходил мимо входа в крутую узкую долину. И я с огромным облегчением обнаружил не только моего господина Хакатри, но и его брата Инелуки, хотя сразу понял, что они яростно спорят. Хакатри был так рассержен, что едва меня заметил, а когда Йоу подошла поприветствовать Инелуки, тот резко взмахнул рукой, показывая, что она должна отойти.

– Твои слова – полная бессмыслица, брат, – сказал Инелуки, поджав губы. – Я всего лишь хотел собственными глазами взглянуть на это существо. Если он совсем маленький – в чем я совершенно уверен, – я мог бы легко с ним расправиться и покончить с угрозой для смертных, которые здесь живут. Не сомневаюсь, что даже наш отец не стал бы возражать против такой помощи с моей стороны.

Он улыбнулся, но белая вспышка зубов заставила меня подумать про черную холодную воду зимнего озера, спрятавшуюся под ослепительно сияющим льдом, и мне стало любопытно, насколько сильно разозлен и недоволен Инелуки. Впрочем, настроение у него быстро и часто менялось, и я надеялся, что он скоро образумится.

– Ты поступил глупо, – тихо сказал Хакатри брату. – И заставил многих беспокоиться.

Остальные члены охотничьего отряда терпеливо ждали, когда братья закончат спорить. Мы узнали, что отряд остановился здесь, у входа в долину, еще в середине дня. Хакатри намеревался убедить брата вернуться в Асу'а, но тот категорически отказывался.

– Мне бы не хотелось вмешиваться в ваш разговор, великие лорды, – сказал смертный принц Кормах, – но, как вам известно, здесь находится вход в Змеиную долину, где Червь устроил свое логово. Его нечасто видят при свете дня, но он появляется по ночам и забирает с лугов в горах овец и другой скот, и даже людей. Мне кажется, это не самое хорошее место, чтобы продолжать ваш спор, тем более если вы не уверены, что он быстро закончится.

Не вызывало сомнений, что эрнам – так смертные себя называли – совсем не нравилось это место, и, должен признаться, и я чувствовал себя здесь, мягко говоря, не слишком уютно.

Холмы по обеим сторонам ущелья были высокими и скалистыми, солнце уже почти село, и ночная темнота, которая расползалась по заросшим травой склонам, добавляла мрачности окружавшему нас пейзажу. Я не слышал пения птиц. И только несколько сверчков выводили свои трели в высокой траве, возвещая о приближении ночи. Не меня единственного посещали дурные предчувствия, некоторые члены охотничьего отряда моего господина с опаской поглядывали на вход в долину.

– Мы тут не останемся. – Хакатри повернулся к смертному принцу. – Мы возвращаемся в Асу'а – все. Наш отец будет сильно рассержен, и даже мать потеряет терпение, но мы еще можем исправить вред, который ты всем причинил своим своеволием.

– Своеволием? – Инелуки закрыл глаза, словно его терпение подверглось несправедливому испытанию. – Смертные пришли в Асу'а со сказками о смертельно опасном драконе, я отправился на него взглянуть собственными глазами, и вот мы стоим рядом с логовом дикого существа, о котором они говорят, и ты намерен повернуть назад? Какая польза будет от такого поведения этим людям?

Он махнул рукой в сторону Кормаха и его бородатых спутников.