Мы с Сассафрасом играли в сарае с драконом. Прошло всего несколько дней, но теперь он был уже размером с лошадь. Сассафрасу нравилось запрыгивать ему на спину и устраиваться между крыльев. Потом Зефир бегал кругами по загону, пока кот не начинал съезжать на землю и не спрыгивал. Зефир всегда останавливался, чтобы принюхаться и убедиться, что с Сассафрасом всё в порядке. Мне хотелось навсегда запомнить, как они играют.

О! Я же так и не сфотографировала Зефира! Я бросилась к камере и сделала снимок их обоих в движении.

В сарай зашла мама и посмотрела на фото Сассафраса верхом на Зефире. Она долго смеялась, но потом примолкла.

– Зефир становится страшно большим, Зои.

Я глубоко вздохнула. Я знала, что она сейчас скажет, и не желала слышать этого.

– Знаю, это самое трудное в нашем деле. Но дракон не должен жить в сарае. Он должен быть свободным!

Я кивнула, продолжая глядеть в землю. Я была уверена, что, если посмотрю на Зефира, точно расплачусь.

– Наверное, ему будет веселее летать на свободе и изучать лес, – пробормотала я. – А в сарай он, может, вообще перестанет помещаться.

Прощаться – ужасно.

И все мы направились к лесному ручью. Сассафрас восседал верхом на драконе. Мама хотела научить Зефира ловить рыбу.

Когда мы добрались до ручья, дракон, казалось, занервничал. И, вместо того чтобы исследовать ручеёк, притулился за моей спиной и положил большую голову мне на плечо.

Сассафрас ненавидит мокнуть, поэтому он спрятался позади Зефира.

Мама закатала штанины и принялась плескаться в воде.

– Зефир, ручей не причинит тебе вреда. На самом деле здесь весело. Видишь?

Через несколько минут любопытство взяло верх, и дракон присоединился к маме в воде.

Затем она показала ему, что в ручье водится рыба. Когда Зефир сообразил это, ручей начал ему очень нравиться. Он заприметил в воде рыбку и попробовал поймать её, но промахнулся и набрал полную пасть воды.

– Не сдавайся, Зефир! Ты справишься! – подбодрили мы с Сассафрасом.

В итоге дракон поймал рыбку. Ощутив вкус первого успеха, он стал справляться куда быстрее. Даже принёс маленькую рыбёшку Сассафрасу, который замурлыкал в знак благодарности.

Я начала закатывать штаны, чтобы присоединиться к общему веселью, как вдруг Сассафрас замяукал как сумасшедший. Он уставился в ближайшие кусты.

Я застыла, наблюдая. Из кустов медленно высунулась голова синего дракона. Похоже, он был такой же величины, что и Зефир.

– Иди сюда, лапочка, – позвала я.

Дракониха перевела взгляд на меня и сделала несколько маленьких шажков вперёд.

Плеск за нашей спиной смолк. Зефир и моя мама застыли на месте, глядя на нового дракона.

А потом Зефир издал очень красивый звук. Словно кошачье мурлыканье, только громче и больше похожее на песню. Может, драконы мурлычут, когда они по-настоящему счастливы?

Глаза драконихи загорелись, и она издала ответное мурлыканье! Затем, трусцой забежав в ручей, обнюхала Зефира. Драконы переплели шеи, приветствуя друг друга, и замурлыкали ещё громче.

Что-то в движениях её синего хвоста казалось мне очень знакомым. Не была ли она тем самым другом, который принёс малыша-Зефира к нашему сараю и исчез в кустах?

Сделав несколько шагов по направлению к лесу, дракониха обернулась и позвала Зефира. Она хотела, чтобы он пошёл с ней.

У меня упало сердце. Пора было попрощаться с моим драконом.

Зефир шагнул было за подругой. Но остановился, вернулся к нам и ткнул носом мою маму и Сассафраса. А потом уложил голову мне на плечо. Я обвила руками его сильную тёплую шею.

Я сморгнула слёзы:

– Прощай, Зефир. Будь хорошим драконом.

И легонько подтолкнула его к синей драконихе.

Зефир в последний раз посмотрел на меня.

– Иди. Всё в порядке. – Я махнула рукой, отсылая его.

Прежде чем я успела передумать, оба волшебных существа взвились в небо. Лес наполнили прекрасные звуки, издаваемые двумя счастливыми драконами. Звучало так красиво, что трудно было грустить.

Мама подвинулась ко мне и обняла за плечи:

– Погляди, какой он здоровый и весёлый. Это благодаря тебе.

Я кивнула и не смогла сдержать улыбку, глядя на то, как драконы кружатся и ныряют в воздухе. Я наблюдала за ними до тех пор, пока они не превратились в две чёрточки в небе.