Конечно, я могла продолжить зарабатывать пиявками, но этого недостаточно. А мысль о том, что я буду наблюдать, как другие уходят в море, в то время как нахожусь на суше, похожа на смерть.

Но только если меня признают виновной. Возможно, нет. Присяжные — наши люди и они понимают, что нужно защищать свои воды. Если направить их взгляд в другое направление, они покачают головами, отмахнутся и скорее всего меня отпустят. Возможно.

Но сделают ли так, если я признаю свою вину перед присяжными? Не знаю. Вынесут ли Койне приговор, если я этого не сделаю? Грудь сжало в тиски, когда я попыталась сопоставить правильное решение с тем, что необходимо.

Ожидая ответа, мисс Парк спросила:

— Ну так что?

Посмотрев мимо нее, я увидела отца, сидящего в пикапе. Внезапно его озарил оранжевый свет. Он снова закурил. Затянувшись сигаретой, откинулся на сидение, освещенный светом. Отец бросил курить ради Леви. А сейчас снова начал, видимо решив, что терять больше нечего. Ничто не будет как прежде, и я сдалась.

— Да, я сделала это, ясно? — Я повернулась к мисс Парк, держась за край раковины позади меня. — Он ставил свои приманки рядом с нашими, и никто ничего не делал. Он даже не местный. Почему рыбачит в наших водах?

Мисс Парк открыла одну из папок.

— Начнем сначала.

— Вы уже знаете начало, — ответила я.

Я закрыла глаза и услышала звук моря в своих воспоминаниях. Ночь была ясной. Прохладный ветерок, разгоряченная кровь и то, как замедлились мои воспоминания.

Я не сразу поняла, что это конец. Мой смех эхом разнесся по палубе «Дженн-а-Ло», немного жутковатый и отдаленный. За несколько минут до этого ночь была яркой и ясной — черное усыпанное звездами небо и большая серебристая луна.

Но влажный перламутровый туман внезапно окутал небо и берег. Я едва видела Леви в рулевой рубке, хотя он находился всего в трех шагах. Никто не мог видеть нас в вихревом тумане, что играло нам на руку.

— Как много испортим? — спросил Леви. Вопрос выплыл из тумана.

— Все, — ответила я.

Я облокотилась на борт. Темное море простиралось вокруг меня. Шепот, который убаюкивал меня ночью и звал на рыбалку утром, снова звал меня с борта. Он же дразнил меня, когда я находилась в школе. Оттуда я могла видеть порт лучше, чем из любой другой точки в городе.

Однажды отец уйдет на пенсию. И я стану капитаном, а мои дети или дети Леви, они будут помогать. Мы рыбачили в тени Джексон-рок уже триста лет. Будь моя воля, их было бы на триста больше.

И именно поэтому мы с Леви тайком выбрались из дома посреди ночи. Вот почему мы стащили ключи от лодки из кармана отца, не сказав никому ни слова.

Держа в руках длинный крюк, я ждала, когда «Дженн-а-Ло» подплывет к следующему зелено-голубому бую. Зацепив крюком, я быстро втащила его в лодку.

Затем намотала веревку от буя на тягач. Все это время я напевала мотив, созвучный гидравлике, и наблюдала, как приманка с омарами поднимается на поверхность. Два больших омара махали когтями из-за решетки.

Морские брызги покрывали мое лицо, а когда я вдыхала, ощущала вкус соленой воды и юго-западного ветра — восхитительно. Взяв нож, я перерезала веревку между буем и приманкой, а затем выбросила все обратно в воду.

Омары смогут освободиться, но приманки он найти не сможет. В этом и смысл. Вот что получил ублюдок из Даггета за то, что устанавливал ловушки в водах «Сломанного Клыка».

Волны поглотили приманки, а я от адреналина ударила кулаком в воздух.

— Попробуй вытянуть эту! — прокричала я, а Леви включил двигатель на полную и нежно сказал:

— Притормози.

— Посмотри на себя! — Рассмеялся Леви. — У тебя выражение лица, как у мамы. Неудивительно, что ты ее любимица.

Я схватила буй и снова перевесилась через борт. «Дженн-а-Ло» целенаправленно и уверенно рассекала ночь, направляясь к следующей паре приманок.

Должно быть, трудно было найти каждый буй, брошенный другим рыбаком. В конце концов, часть работы капитана заключалась в том, чтобы самому прокладывать свой путь в навигаторе, чтобы он мог снова их позже найти. Наследие — наличие собственных вод. Тайные места, где никто кроме тебя не рыбачит. Но нарушитель обнаружил все красно-полосатые буи Диксонов и бросил свои рядом с ними. В первый раз, когда отец обнаружил их, назвал это недоразумением. Некачественная рыбалка у некомпетентного рыбака, так он подумал.

Мы убрали его ловушки от наших. Запутали их под водой, оставили беспорядок, который нужно было убрать. Своеобразный знак нарушителю. Мы перенесли наши приманки ближе к Джексон-рок.

Но спустя два дня зеленые и синие буи снова появились рядом с нашими.

Этот парень не просто нарушал границы. Он явно воровал наш улов и нужно было что-то делать.

Отец поспрашивал народ и узнал, что нарушитель кузен Джеки Уэллет. Успокоившись и прихватив шесть банок пива, папа поднялся на холм к дому Джеки, чтобы поговорить с ним о сложившейся ситуации.

Терри Койне был там и, вместо того чтобы поговорить, заявил, что он боксер, а отец упомянул о дробовике. Джеки встал между ними и попросил отца вернуться домой.

Не удивительно, что разговор не подействовал. В следующий раз, когда приманки Койне снова появились рядом, отец написал жалобу в территориальный совет. Он позаботился о том, чтобы все в кооперативе знали, откуда Койне берет омаров. Люди отказались покупать его улов, но что же еще? Ничего.

Ничто не помогло и не остановило его. Он просто продавал свой улов в соседнем кооперативе несмотря на то, что дорога туда занимала час. Им плевать откуда улов. Затем возвращался в «Сломанный Клык», а мы были унижены.

Поэтому я подкупила Леви тем, что он будет вести лодку, пока я порчу ловушки Койне. Леви был бы счастливее дома, рисуя мангу или сидя на крыше с Сетом и Ником, разговаривая об аниме. Он согласился, потому что я была его старшей сестрой и попросила его о помощи. И потому что ему нравилось гулять в ночное время. Я считала это оплатой по счетам и, если никто не хотел помогать, значит я решала все сама. В тот вечер вода была гладкой как стекло, а океан и море встали на мою сторону. Туман окутал нас, словно нежный поцелуй. Испортив все двадцать приманок Терри Койне, я смеялась на протяжении всего пути.

Мы с Леви, все еще