Шрифт:
Закладка:
— Всё закончилось, — разобрала его голос сквозь собственный плач. Он говорил сдавленно, глухо. Это не было ни сном, ни фантазией.
— Если бы ты не уехал, ничего бы не было, — ещё одна попытка высвободиться. Неудачная. – Если бы я не встретила тебя… Если бы ты не приехал на заправку…
— Но я приехал, — губами по лбу, дыханием по коже у линии роста волос. – Я приехал, и ты меня встретила. Это случившийся факт, девочка.
— Я тебе не девочка, — его «девочка» стало добротной порцией масла в огонь злости. – Я тебе…
Он хмыкнул. Невесело, даже с пренебрежительностью. Сбросив его руки, я отвернулась.
Дура! Стоило прикормившему разок появиться на остановке снова, дворняга во мне что есть силы завиляла хвостом, в неуёмной надежде, что на этот-то раз её не пнут под зад.
Вытерев слёзы, я отвернулась к окну. На плечи мне легли руки. Я дёрнулась, но Герман властно развернул меня к себе. Отвела глаза, не желая встречаться взглядами.
— Уезжай, — глядя в стену. А в глазах против воли слёзы.
Не ответив, он дотронулся до моего виска кончиками пальцев. Опустил руку ниже и невесомо провёл по припухшей щеке. Я нервно выдохнула. Герман провёл снова. Не удержавшись, всё-таки посмотрела на него. В его чёрных глазах сверкали недобрые огоньки. Пальцы оказались на моих губах.
— Он получит своё, — губы его едва шевелились. И опять по щеке. – Этот недомерок пожалеет, что у нас в стране отменена смертная казнь.
К кому были обращены его слова, не знаю. Ощущение у меня сложилось, что не ко мне. И от того, как они прозвучали, вдоль позвоночника прошёл холодок. Скатившаяся по щеке слеза упала Герману на руку.
Теперь мы в упор смотрели друг на друга и молчали.
— Где Платон?
— Зачем он тебе?
На скулах Германа выступили желваки, жилы на шее натянулись. По-хозяйски он обвёл комнату взглядом. Остановился на мне.
— Зачем тебе мой брат?
— Мы уезжаем из этого города.
Я ушам своим не поверила. Только вчера этот мужчина был прошлым, которое я должна была каким-то немыслимым образом стереть, о котором должна была забыть. А сейчас он стоит в метре и говорит, что мы должны уехать!
Вскинув голову, я выдавила сквозь слёзы усмешку.
— Уезжаем? – Сорвавшаяся слезинка покатилась вниз. Я вытерла её. – Зачем ты вернулся? За документами? Так для этого не нужно ничего придумывать, Герман! Если тебе нужны…
— Документы мне нужны, — жёстко оборвал он. – И ты отдашь их мне. Но не сейчас. И вернулся я не за документами. Я вернулся за тобой.
— А ты уверен, что мне это нужно?! Что мне это ещё нужно?! Ты…
— Это нужно мне, — пронзив взглядом. Подошёл, приподнял голову за подбородок. – Нужно это тебе или нет – меня не интересует. Ты уезжаешь со мной, Вероника. И это не обсуждается.
Дмитрий
Получить ответ, где Платон, оказалось несложно. Вероника кричала, начинала плакать и снова кричала, что я могу убираться к чертям собачьим, что нахрен ей не сдался и что виноват кругом, куда ни плюнь.
Да, может, и виноват. Но какая разница, если по факту вернулся я только чтобы взять её с собой? Весь грёбаный месяц вдалбливал себе в голову, что она не для меня, что лучше оставить, как есть. Но никакие уверения не мешали мне с мазохистским удовольствием наблюдать за ней через экран мобильного.
— Чёрт! – задумавшись, затормозил перед пешеходным переходом.
Вообще, свет светофора разрешал проехать, но старая перечница с клюкой неспешно двигалась ровно посреди дороги. Зыркнула на меня, прошамкала что-то нечленораздельное и поплелась дальше.
Стиснув зубы, я шумно выпустил воздух через нос.
Примерно неделю назад я окончательно понял, что так продолжаться не может. Девчонка накрепко засела в мозгах. И дело было не в сексе. Старательная элитная шлюха с высветленными волосами по самую жопу и озёрами невинных сучьих глаз отсасывала так, что бурлила кровь. Только когда она закончила, ничего не изменилось. Выставил её за дверь, а сам, как извращенец, включил видео и, делая затяжку за затяжкой, наблюдал за расхаживающей по дому в моём свитере Вероникой.
Но прежде, чем рвануть за ней, нужно было решить кое-что из текучки. Голодная до крови свора наступала на пятки. Моя смерть с самого начала была сомнительной, но она дала мне отсрочку. Уже рассчитавший, как выстроить следующие дни, чтобы сгонять в эту дыру и параллельно порешать нужные вопросы, я включил камеру и… Блядь! Вероника, совершенно голая, лежала привязанная к спинке постели и вертелась, пытаясь освободиться.
Нервы обожгло, желание схватить пистолет и прикончить того, кто посмел притронуться к моей девочке было таким, что попадись мне недоносок под руку, остался бы без члена в ту же секунду. Уже через час у дома, где была снята квартира, прослужившая мне пару месяцев пристанищем, дежурили менты. Всё оказалось круче, чем я думал. Друг в органах чётко объяснил перспективы. Делом о местном насильнике-убийце уже давно занималось столичное следствие. И тут на тебе совпадение…
В городок я гнал, как безумный. Выжимал педаль и курил одну за одной. Мотор ревел, а мне казалось, что внедорожник тащится, как полудохлая улитка с раздолбанным панцирем. Обочина сливалась в сплошную линию, мимо мелькали столбы и огни придорожных забегаловок, а в мозгах билось только одно: убью. Уничтожу любого посмевшего тронуть. Эта девчонка моя. Моя, чёрт возьми!
Сверившись с навигатором, я свернул на раздолбанную просёлочную дорогу. Судя по карте, до места оставалось минут десять, не больше. Из-под колёс брызнула грязная вода. Лужа оказалась глубже, чем казалась.
— Да что это за дыра, — едва не матюгнулся. Вынул сигарету и прикурил.
Лёгкие наполнил едкий дым. Дурацкая привычка, доставшаяся мне в наследство от бывшей жены. Сука. Сама-то она к сигаретам не прикасалась никогда. А вот я…
— Сука, — уже вслух, вспомнив, как она, напуганная, смотрела на меня своими огромными глазищами. И я, сдвинутый на ней, готов был прикончить вначале её, потом самого себя.
Понимание, что эта стерва стонет и кончает под другим мужиком, было сродни удавке на шее. Только ведь я знал… Всегда, чёрт её дери, знал, что она не моя. Кретин! Перекроить можно всё, что угодно, только не бабу, для которой ты всего лишь замена и сытое будущее.
— «До конца маршрута осталось двести метров», — оповестил навигатор голосом услужливой электронной подлизы.
Сбоку мелькнуло несколько старых перекошенных домиков. После них парочка приличных и снова низкие, одноэтажные, но уже ухоженные. На одном из участков резвились две девочки. Против воли я засмотрелся на них. Да кончится это когда-нибудь или нет?! Проклятье! Если Крис думала, что это так просто – растить ребёнка с пониманием, что ты не отец, она ошибалась. Если думала, что так просто – растить ребёнка, а потом в момент забыть, как это – отказаться от него, она дура.
