– Дмитрий Иванович, я совершенно здоров, и пока слуги на стол собирают, поединок закончится… – Пётр опять дружелюбно улыбнулся, как старший младшему.

И вот эта улыбка разозлила воеводу. Ну, погоди, бесёнок, сейчас получишь, может, тогда хоть успокоишься. Ишь, казачьи у него ухватки. Да ещё видел вчера Волховский, на каких жеребцах прискакал Пожарский. Два ляшских великана дистриэ, оба вороные, рублей по тридцать каждый.

– Митрий, – тихо прошипел Волховский стоящему рядом сотнику городского ополчения, – кликни Ерёму Свиблова и пана Заброжского. Пусть возьмут учебные сабли. И круг для поединка расчисти.

Поединщики вышли в круг минут через десять. Ерёма Свиблов был высокий и жилистый боевой холоп Волховского. От правого виска до скулы у него был шрам от сабельного удара и совершенно седая голова, как и усы, и борода, хотя на вид поединщику было не больше тридцати. Янек Заброжский был лях, самый что ни на есть настоящий, бритый под ноль, в дорогом светло-зелёном жупане, а на голове – шапочка «рогатывка» с оторочкой из соболя, разрезанной надо лбом. Длинные висячие усы, явно крашеные хной. Колоритнейшая личность для Владимира.

Видя удивление Петра, Волховский снизошёл до объяснения:

– Прибился к нам, какая-то пря у него вышла с самим Ходкевичем, вот теперь скрывается от своих подале, рубака на саблях наипервейший. Не передумал ли, Петруша?

– Чтобы русские да ляхов злякались? Не бывать тому! – выдал, удивляясь себе, отставной генерал и принял из рук Митрия учебную саблю.

Дворня оживлённо переговаривалась, предвкушая забаву. Учебные поединки на дворе воеводы проводились регулярно, и все к ним привыкли. Тут же было совсем другое дело: против двух лучших бойцов, в том числе и заносчивого ляха, выходил совсем мальчишка, да ещё и сын известного князя Пожарского, спасителя Москвы от ляхов. Все ждали зрелища.

Пётр надел нательную рубаху и закатал рукава. Фехтовать он толком не умел, тем более как природный шляхтич: не тому учили. Так он и не собирался.

Противники шагнули к нему одновременно, Ерема – на полшага впереди. Пётр шагнул влево, стараясь уйти от двух ударов одновременно, затем, когда соперники чуть изменили направление, разгадав его уловку, он обозначил ложный удар, наоборот, сделал два быстрых шага влево и выстроил их всё-таки в одну линию. Пора было заканчивать поединок. Он подставил под удар Свиблова саблю, и когда тот наотмашь рубанул по ней, чуть провалившись вперёд, Пётр подскочил под его левую руку и врезал кулаком в пах бедняге. Кувырок вправо, в ноги ляху, и удар концом сапога в левую голень противника. Так, теперь подняться и встретить удар саблей.

Поляк был хорош, он пропустил удар в голень, но устоял на ногах и успел прикрыться от удара саблей по правой руке. Ответный выпад Пётр пропустил: ну не фехтовальщик он, да и поляк был очень хорош. Сабля вылетела из рук учителя первых десантников, и лях уже вздымал руки, предвкушая победу. Пётр сократил дистанцию, схватил поляка за левую руку, выбил из того дух ударом коленом в солнечное сплетение и, уже падающему, добавил кулаком по лопатке.

Когда лях, пропахав носом землю, остановился, бывший генерал вывернул ему руку назад и взял милицейским приёмом кисть на излом. Янек завизжал, как недорезанная свинья, прокричал все положенные ругательства по-польски про псов и затих, так как малейшее движение грозило сломанной кистью. Всё. Поединок окончен. Прошло всего полторы минуты. Ни тебе звона сабель, ни красивых па. Не танцы чай. Суровая правда спецназа, никакой красоты, голая эффективность.

– Сдаёшься, пан? – поинтересовался княжич у поверженного противника и, выслушав утвердительное бульканье, отпустил руку.

За обедом всё семейство Волховских сидело смирно и о поединке не вспоминало. Княжич позавтракал, выбрал десяток арбалетов, сказал, что ужасно рад возобновить знакомство и, забрав подводу с продуктами, убыл со своими стрельцами, наотрез отказавшись передохнуть после дальней дороги денёк-другой. Воевода был ужасно доволен всем, что произошло.

Во-первых, он теперь сможет отписать князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому грамотку, что достойный сынок у того подрастает и что отправил он того в целости и сохранности в родительскую вотчину, снабдив провизией на дальнюю дорогу. Во-вторых, он сможет отправить грамотку и царю-батюшке, что всемерно помог Петру Пожарскому и оружием, и провизией, и даже провожатого дал до Нижнего Новгорода. В-третьих, он избавился, наконец, от заносчивого ляха. Тот по предложению княжича согласился поехать в княжескую вотчину учить отроков и прочих охочих людей владению саблей, а сам будет учиться у княжича новому боевому стилю – «ухваткам». Лях и Волховскому обещал выучить его холопов сабельной рубке, но рубился больше с бабами на сеновале да с кабатчиками. Лях с возу – городу Владимиру легче.

Событие девятое

Стрельцы, пока княжич гостил у воеводы, поспрошали на торгу купцов о дальнейшей дороге на Нижний. Путь был длиной в двести пятьдесят верст, и на этом пути в двух местах, где-то на полдороге, чуть не доезжая Вязников, орудовала шайка атамана Сокола, а за Гороховцом, возле озера Пырское, – русско-татарская шайка Медведя. В целом же дорога и без этих двух больших шаек была неспокойная: после Вязников орудовали и мелкие разбойничьи ватажки, так как время неспокойное – Смута. До самих же Вязников дорога была вполне безопасна: казаки атамана Сокола конкурентов повыбили с той стороны, а воевода – со стороны Владимира. Было до тех Вязников больше ста вёрст.

Пётр ехал на вороном жеребце в центре немалого каравана. Сначала – десяток стрельцов, за ними – все их одиннадцать возов, потом – княжич с ляхом и его слугой Мареком, в хвосте колонны – снова десяток стрельцов. Чуть ли не на четверть версты растянулись.

Княжич ехал и размышлял. Было два основных вопроса. Тех самых. Кто виноват и что делать? Первый делился на целую кучу подвопросов. Кто на него покушался? Тут понятно, кто-то из стрельцов. Только вот кто именно? Зачем? Тоже понятно, подкупил боярин Колтовский, других врагов у Петра просто не было. Что делать? Либо выявить и убить, либо выявить и перекупить. Второй вариант гораздо лучше: будет свидетель на суде, если таковой случится. Как выявить? Хороший вопрос. Будем посмотреть. Будут ли повторные попытки отравить или убить иным способом? Хороший вопрос. Будем подождать. Ну и поостеречься надо. Пить и есть нужно будет только вместе со стрельцами и из общей посуды, желательно чуть позже остальных. Что можно ещё предпринять? Нужно попробовать всё-таки перекупить убийцу. Объявить на привале, что отравитель, если он с глазу на глаз признается, то получит в два раза больше, чем обещал Колтовский.

Теперь вторая группа вопросов из серии «Кто виноват?». Какого лешего он вечно ввязывается в поединки? Ответ