Шрифт:
Закладка:
«Им чаще пользовалась Сатори?»
«Мы обе, когда это было нужно!» – всхлипнула я и тут уже не выдержала.
Я заплакала.
Вернулся отец и увидел меня в слезах.
«Сэр!» – нахмурился он.
«Прошу прощения», – дежурно отозвался детектив.
На кровати нетронутыми лежали книги, на столике и на полках – тоже.
Полицейский переменил тему.
«Может, книг каких-то не хватает?»
«Вроде бы все на месте», – сказала я, но подумала, что на самом деле не знаю, сколько было книг и что именно Сатори читала.
Потом я вышла из комнаты и услышала, как детектив спросил папу: «А все-таки, зачем ей могло понадобиться зеркало?»
Я снова заплакала от ужаса и нелепости.
Скоро полицейские ушли, и нас с родителями вызвали на допрос теперь в департамент.
А там уже другие детективы снова задавали те же самые вопросы.
Меня допрашивали отдельно. Маму и папу тоже. Я никогда не видела маму в таком состоянии. Тогда ей и сделали укол успокоительного… она сильно сопротивлялась.
«Да, конечно, у нас бывали разногласия и ссоры. Как у всех. Если хотелось поговорить – говорили, если нет – то нет. Мы любили друг друга, но некоторые вещи делали по-разному», – отвечала я в таком духе.
А потом пришли журналисты и телевизионщики.
Я очень-очень устала.
По дому разлился тревожный запах крепкого алкоголя. Папа пил бренди. Я долго лежала с закрытыми глазами и старалась ни о чем не думать. А потом взяла свой стакан и наполнила до половины из папиной бутылки. Ему было все равно. Моим родителям вообще стало пофиг на меня с тех, пор как исчезла Сатори. Как будто я тоже исчезла вместе с ней. Это трудно описать, но я… будто перестала быть полноценным человеком для них».
Дэви дошла до департамента.
«Сегодня снова прочесывали с собаками всю береговую зону реки с нашей стороны и с той, куда можно добраться. Собаки все время лаяли и рвались, но что толку? Говорят, там множество лис и хорьков, поэтому они так бесились… – так ответили мне вчера… а если все-таки Сатори там? Но как это узнать? Черт, как она могла там оказаться? Зачем?»
Дэви уже хотела войти, но вдруг остановилась.
«Что я скажу? Что спрошу? Если бы Сатори вернулась, она бы пошла домой. Если бы ее нашли, нам бы сразу сообщили. Нет, мне снова станут задавать эти невыносимые вопросы. Я больше не могу… Но… куда мне идти? Что мне делать…?»
К горлу подступил комок. Дэви развернулась и побежала назад. Она не заметила, как очутилась под дубом. Протяжно выдохнув и бросившись на траву, Дэви несколько минут лежала неподвижно. Еще никогда ей не было так тяжело.
И тут она кое-что вспомнила.
«Тревор! Он оставляет заначки. Здесь, да, вот прям здесь. Сейчас… вот! – Дэви подцепила пласт выдранной вместе с травой земли. – Точно, это то, о чем я думаю, и то, что мне необходимо!»
Пакетик. Сверток. Травка.
«Тревор не обидится. Он все поймет!» – Дэви пошарила в кармане куртки. Спички на месте.
Никогда в жизни с таким удовольствием она еще не делала быстрых затяжек. Одну за другой. Постепенно все мысли выкурились из головы, и внутри растеклась звенящая пустота.
«Как хорошо, когда ни о чем не думаешь. Как это хорошо…»
Дэви закрыла глаза и на какое-то время выпала из реальности.
Глава пятнадцатая
Стресс быстро вернул сознание девушки в трезвое состояние.
Она встала. В теле все еще оставалась легкость, но тревога теперь с удвоенной силой заволокла сердце.
Вспомнив, что нормально не ела больше суток и не мылась почти трое, Дэви пошла в сторону дома.
Уже на пороге ее окликнула Хлоя и позвала на обед. Дэви с радостью свернула к ней, зная, что там ей будет спокойнее. Денни был в колледже, Тревор еще не вернулся из школы.
«Надо как-то признаться Тревору, – думала она. – Ладно, при случае я все объясню».
Не ощущая вкуса еды, даже не разбирая, что ест, Дэви молча поглотила все содержимое тарелки.
Поблагодарив соседку, она перешла дорогу и в дверях столкнулась с отцом. Он снова отправлялся на допрос.
– И, кстати, тебя там тоже ждут.
«Сначала душ», – подумала Дэви.
Она помылась, переоделась и перед самым выходом заглянула в гостиную: мама сидела в той же позе, что и утром, глаза ее смотрели на экран телевизора.
Только теперь он был выключен.
От этого зрелища мурашки пробегали по спине и локтям.
Дэви вышла на улицу.
Через полчаса она снова сидела в комнате допроса.
Детективы совершенно никуда не спешили и размеренно проводили свой рабочий день. Дэви не видела хоть какого-то намека на интерес к делу об исчезновении ее сестры.
Пришел офицер, которого она еще не видела. Усатый мужчина средних лет.
Допрос начался и, как камни, на нее посыпались вопросы.
– У Сатори были предпосылки уйти из дома?
Дэви растерялась. Это все было настолько глупо, что никогда не приходило ей в голову.
– Я об этом не думала, – честно призналась девушка, – все было хорошо. Ну, мы ссорились, мирились, но… она не могла уйти… Зачем ей уходить?
– Опиши характер разногласий, пожалуйста.
– Мм… у меня был парень. Оказалось, что Сатори он тоже нравился. Я не уступила. Конечно, мы обе были не в восторге, но все прошло… Джимми давно уехал, и… Сатори готовилась к поступлению, училась, она не проводила время с друзьями… Но ведь это нормально? – Дэви подняла глаза.
Детектив ничего не ответил, только сделал пометку в блокноте.
Дэви сделала глубокий вдох, стараясь не разрыдаться.
В комнату зашли трое. Из их разговора Дэви поняла, что отца отпустили: видимо, он уже рассказал все, что мог.
Тот, который задавал вопросы, встал, что-то шепнул на ухо своему напарнику и вышел. Напротив Дэви опустился другой. Опять незнакомый.
– Привет, Дэви.
Она едва заметно кивнула.
Детектив сразу перешел к делу:
– Ты знала Лиз Бэйси?
– Нет.
– Сатори была с ней знакома?
– Нет… Я знаю про Лиз только из новостей, и Сатори тоже. Она младше нас, поэтому…
– Сатори могла убежать из дома? Скажем, вдохновиться историей этой девочки и поступить так же?
– Зачем? – полные неподдельного изумления глаза девушки смотрели на детектива.
– Чтобы доказать, кто из вас прав, например.
– В каком… в смысле?
– Припугнуть тебя, мать, отца… Обратить на себя внимание.
– О… – Дэви стало ужасно неловко, – нет, точно нет. Сатори очень любила… любит маму. Она бы так ни за что с ней не поступила. Она и меня любит, больше… – Слезы побежали по щекам, не дав закончить фразу.
Двое полицейских по-прежнему стояли по углам и молча наблюдали.
Справившись с эмоциями, Дэви добавила:
– Мы осуждали Лиз Бэйси, как и все. Она глупая и всех ненавидит, а Сатори хочет помогать людям, лечить их, спасать… она… у них не может быть ничего общего!
– Лиз Бэйси скрывалась на чердаках у незнакомых людей. Сейчас ее нигде нет. Может быть, Сатори захотела ей как-то помочь?
За окном смеркалось, и Дэви резко почувствовала невероятную усталость. Безнадежность черным одеялом накрыла ее душу, и прямо сейчас ей больше всего хотелось уснуть. Глаза сами закрывались, и продолжать разговор не было никаких сил.
И смысла.
– Нет.
– Ты уверена?
– Они не знакомы.
– Какие книги читала Сатори?
– Про медицину. Она собиралась… ну то есть собирается поступать в колледж, – сказала Дэви.
– А еще какие? Ты говоришь, она много читала…
– Разные. Я не помню.
– Вы часто с семьей путешествовали?
– Несколько раз ездили в Сан-Франциско, но тогда мы были маленькие.
– Сатори нравились эти поездки?
– Да.
– Что из вещей Сатори пропало?
Дэви вспыхнула:
– Я уже сто раз отвечала! Пропала только одежда, в которой она была в тот день, и зеркало с нашей тумбочки! – едва сдерживая гнев, ответила она.
Детектив лишенным эмоций голосом попросил вспомнить что-нибудь еще.
Дэви вскочила:
– ДА НЕТ ТОЛЬКО ЭТОГО ЧЕРТОВА ЗЕРКАЛА! – заорала она и выбежала из кабинета.
Ей никто не препятствовал. Оказавшись на крыльце через несколько секунд, Дэви
