С искренностью, Хо-Хо-Но

* * *

Дорогая Хо-Хо-Но, честно говоря, я написал эту историю с цветами в надежде, что, возможно… только возможно, ты потеряешь сознание.

Так что если кому-то и стоит волноваться о том, чтобы случайно не выйти из френдзоны, то это мне. *Шепчу* Кажется… Кажется, я превращаюсь в одного из тех фанатов омелы, поэтому идея рассказать что-то смущающее, думаю, является довольно разумным шагом. Выложить на бумаге немного «гадости», не давая шанса стать похожими на остальных людей в этом городке — веселых, склонных купаться в романтических чувствах.

Чтобы уменьшить вероятность обморока, я расскажу тебе, как ходил на вечеринку, которую устраивали на работе моего папы, когда мне было десять. Папа познакомил меня со своим боссом, и когда я пожал ему руку, спросил: «Папа, это тот сукин сын, о котором ты мне рассказывал?».

Я никогда не видел, чтобы лицо моего отца так краснело. На следующий день мне пришлось извиниться: я написал в открытке, что не знаю, где услышал эту фразу, хотя папа сказал ее в машине по дороге на вечеринку. Потом он повел меня на мороженое, и я был настолько смущен, что в конце концов выблевал мороженое с посыпкой на стоящую в очереди девочку. Я до сих пор смущаюсь, когда вспоминаю об этом.

С искренностью, Ворчун

* * *

Дорогой Ворчун,

Ну… эта история не очень помогла, только вызвала у меня сочувствие к мальчику, который думал, что задает правильный вопрос. Хотя и рвота на невинную девочку имеет определенную ужасную привлекательность.

Поэтому я расскажу тебе не менее смущающую историю.

Когда мне было около двенадцати лет, я любила играть с мягким шариком, похожим на яйцо. Я терла ею волосатые ноги папы, потому что от этого волосы на них становились торчком, и мне казалось, что это очень забавно. Однажды моя подруга спросила, хочу ли я поиграть. Конечно, я согласилась и хотела ей показать, как делаю папе яичный массаж, хотя сама не понимала, что говорю. Моя немного старшая подруга сказала, что я ненормальная, и рассказала все своим родителям, те позвонили моей маме и обругали ее за мою безумную идею заставить их дочь массировать папины яички.

После этого массирование мохнатых ног шариками прекратилось. И какое после этого мое место во френдзоне?

С искренностью, Хо-Хо-Но

* * *

Дорогая Хо-Хо-Но, извини, я все еще хохочу.

Яичный массаж. *Вытираю слезы*

Честно говоря, думаю, ты мой любимый человек. Не слишком ли самоуверенно будет попросить тебя сделать мне яичный массаж?

Пока не уверен, сработало ли все это, потому что после истории с массажем ты мне нравишься еще больше.

Поэтому поделись, помогло ли тебе это.

С искренностью, Ворчун

* * *

Дорогой Ворчун, честно говоря, не могу сказать, что и мне помогают эти рассказы.

Правда в том, что от них я млею еще больше. А так не должно быть, разве нет? Рвота на невинных жертв и яичный массаж взрослым мужчинам должны отталкивать, но, по-моему, это лишь добавляет шарма.

Мы что, тайком пьем гоголь-моголь? Вот что здесь происходит?

Признаюсь, я видела пару, которая держалась за руки сегодня утром у почты, и подумала про себя… *глотаю слюну* что это так мило.

*Вздрагиваю* Знаю, знаю. Праздничная музыка дошла и до меня. Радость в воздухе. Воспоминания.

Вчера вечером я съела имбирное печенье, и оно мне понравилось. Думаю, эти письма обладают обратным эффектом. Из-за них мне тошно внутри.

Возможно, это была плохая идея… с другой стороны, может, это была лучшая идея за долгое время.

С искренностью, Хо-Хо-Но

* * *

Дорогая Хо-Хо-Но,

мне грустно это признавать, потому что я действительно считаю, что в начале у нас все было хорошо с идеей обещаний не поддаваться романтике и праздничному настроению, но я чувствую, что отклоняюсь от нашего плана.

Вчера я ногой, самими пальцами, подтанцовывал под «Беги, Рудольф, беги». Сам пришел в ужас, когда осознал это.

А ты хоть и ела имбирное печенье, но я вчера вечером обмакнул сахарное печенье в горячий шоколад и почувствовал… тепло внутри.

Еще я понюхал елку и выдохнул воздух с улыбкой. Этот парень, Ворчун, улыбнулся запаху елки.

Я хотел бы обвинить все вокруг, но эти письма вытащили меня из депрессии, в которой я находился в последнее время, и благодарю тебя.

Мы можем отрицать это сколько угодно, но думаю, что дух Рождества касается и наших душ. И мы можем винить только себя.

Если бы я умел предвидеть собственное будущее, то сказал бы, что в нем будет больше постукивания пальцами ног, печенья и горячего шоколада.

С искренностью, Ворчун

Глава четвертая

Калеб

— Ты… подпеваешь? — спрашивает Арден, когда я выхожу из кофейни, держа в руке кофе и булочку с корицей.

— Что, нет, — отвечаю, даже если… да, возможно, я подпевал себе под нос. Но уверяю, это не праздничная песенка.

Удивительно, что может сделать с человеком простое письмо о моем страхе перед праздниками, о моих ошибках и, конечно, о моих сожалениях.

— Ага, — говорит Арден, шагая в ногу рядом со мной, — кажется, ты напеваешь что-то праздничное.

— Ты только этого и хочешь, — говорю я. — Увидеть меня веселым, таким, как и остальные в городе, чтобы я светился праздничной радостью.

— Было бы интересно.

Мы переходим через дорогу в магазин строительных материалов, я открываю двери, готовый работать целый день.

— Ты принес мне письмо или пришел меня побесить?

— Конечно, побесить, — Арден громко хохочет и идет за мной к кассе.

— Удачи мне, — я ставлю напиток и булочку с корицей, включаю свет.

Арден отрывает кусочек моей булочки и бросает его в рот.

— Я просто проверяю, как у тебя дела… хочу увидеть, исчезло ли твое сварливое настроение, — он принюхивается и улыбается. — Похоже, что да.

Хватит меня нервировать.

— Так интересно, что, когда ты нашел себе друга по переписке, то вдруг твоя мрачность, продолжавшаяся целый месяц, наконец исчезла.

— Да, да, да, — отвечаю я, тут входная дверь открывается и заходит Нола.

Мое сердце чуть не останавливается в груди.

— Привет, дорогая, — здоровается с ней Арден, а я застываю на месте и не знаю, как поступить, особенно после нашего спора в кафе.

— Привет, — говорит Нола, переводит взгляд на меня и опять на Ардена.

Я кладу руку на прилавок и безэмоционально спрашиваю:

— Тебе помочь что-нибудь найти?

Она откашливается.

— Хотела бы я быть в