Лукулл взял мальчишку на руки, морщась, а тот, что удивительно, совершенно не сопротивлялся и не пытался вырваться. Сидит такой важный, будто к папке на руки залез.

Что там было дальше я уже не смог разглядеть потому, что наш одарённый командир отсёк себя и легионеров стеной из молний. В темноте они слишком ярко сияли, особенно для отвыкших от света глаз.

Скорее всего такая реакция трибуна вызвана изменением направления течения потока собираемых телесных жидкостей. Кровавая река направилась в его сторону.

- Древний бог дикарей желает воплотиться в этом мальчике, - прошептала Сайла. - Он собрал много жизненной силы.

- Не ты ли специализируешься на ней? - я булькнул кровью, так и льющейся из носа.

- Слишком много, я не справлюсь!

- Вольёшь излишки в меня, вон, видишь же, что у меня носик кровит?! Легионеров подлечишь. Дикарей... бегом сосать! - рявкнул я не слишком убедительно.

Сайла послушалась, и опустила руку прямо в кровавый ручей.

- Она сейчас в обморок грохнется, внимательнее, - предупредил я. Здесь всюду мой туман и потому состояние всех живых, попавших в него мне известно в той или иной степени.

А ещё мне понятно, что сила прибывает быстрее, чем убывает. Твари и варвары мрут так быстро, что поток наполняется несмотря на все старания Сайлы.

- Все к ней. Есть шанс стать самыми здоровыми людьми в Риме, - я первым пошёл вперёд, приказывая подконтрольным людям и чудовищам защищать нас от остальных своих соплеменников. Битва всё ещё шла жаркая, хоть я и смог исключить из неё многих. Жаль, не получалось усыплять и брать под контроль новых юнитов. Не спят, сразу вскакивают и рвутся в сражение.

- Вливай в меня, - я подставил лицо потому, что остальное тело покрыто лорикой чешуйчатого типа. Я так и не изменяю своим предпочтениям, остановился на этом не самом дорогом варианте.

Ощущения от этой энергии довольно странные, совсем не такие как при лечении, а Сайла латала меня уже не раз. Всякое случалось. Чаще всего, конечно, травмы на тренировках. Я хоть и не самый крупный в легионе, но в тренировках участвую наравне с большими мужиками. А они не особо склонны у нежностям. То на ногу щит опустят, то толкнут так, что рёбра трещат. Это при том, что силы-то у меня побольше, чем у любого неодарённого. Правда, отдельно взятого. Так вот и начинаешь понимать силу строя.

Не уверен, связано ли неправильность с тем, что я как бы подменил собой того паренька, став приёмником энергии жертвы, или я просто необычен. Хотелось бы верить во второе, льстит самолюбию, но всё-таки больше верится в первый вариант. Эта энергия не просто жизненная, она жертвенная и уже слегка переработанная чужим божеством под свои созидательные нужды.

Я попытался направить её на усиление дара, но быстро понял, что уже упёрся в кап, больше Дары просто не возьмут, если не трансформируются, не перейдут на иной уровень. Но это не случается так просто, одного моего желания не достаточно. Даже у обладателей обычных Сфер до этого они должны «дозреть», а с моей полной и вовсе нельзя открыть "спящие" способности.

Да и сила эта хоть и без сомнения божественная, но от неё веет несовершенством. Против силы того же Сомнуса или Морса она как манка против муки тончайшего помола. Вроде бы из одного зерна сделаны, то есть одна природа, но попробуйте-ка испечь хлеб из манки. Для прогресса, трансформации даров эта сила не слишком подходит.

Более того, мне показалось, что моя Полная Сфера стала чуть бледнее, утратила плотность, хоть по ощущениям всё как раз наоборот: дары явно стали сильнее.

Рисковать не хотелось, и тогда я начал направлять силу в разные части тела: в кости, мышцы, внутренние органы. Всё-таки тело в любой теологической системе - это вещь грубая. Так что грубая энергия должна ему подойти больше, чем... кхм... душе. Не уверен, насколько этот термин из будущего подходит.

Если вам любопытно, что значит «направить силу», то не могу сказать точно. Она не как кровь в теле, управлять которой невозможно. Скорее это больше похоже на перенаправление взгляда в другую сторону или как подуть на палец, а потом на ладонь. Все одарённые это делают неосознанно, получают такой навык вместе с Дарами.

Но и такая практика не принесла особого успеха. Какие-то капли задержались, но по сравнению с потоком «излишков» - это ничтожная часть.

Интересно, что похоже Эпона, дарительница браслета, себе не забирает ничего из этого потока. Узнать бы, она не может этого делать, или ей не нужна такая грубая энергия? Ведь и раньше она присваивала только часть. Так сказать, слизывала с торта крем, а коржи от него оставляла Сайле.

Исключено, что в изначальном потоке от жертв не было ничего «вкусненького» для неё изначально. Скорее всего, сливки уже сняло существо, которому предназначалась жертва. А точнее, которое устроило это жертвоприношение самому себе.

К сожалению, уже очень скоро мы с ним познакомились ближе.

В какой-то момент сила в очередной раз сменила направление, на этот раз направилась в сторону наскального изображения. Художественным барельефом я бы это не назвал, просто очень вытянутая трапеция, больше похожая на высокий постамент для статуи или египетскую стелу. Часть породы со стены пещеры снята, так что это изображение стало чуть рельефным, всего на несколько сантиметров вступает. Вот и весь алтарь.

Довольно крутое представление о боге у древних, я прям ждал, что он именно такой облик и примет. То, что сейчас будет попытка воплощения я уже не сомневался - все чувства орали об этом. Пространство завоняло иным миром ещё сильнее. Вонь божественного пропитала всё вокруг.

Поток силы вдруг пошёл вверх и тварюга начала материализовываться. Вот уж не знаю, стоит ли называть это богом. Кусок мяса, практически бесформенный, без кожи, крови, но способный шевелиться самым мерзким образом, будто черви извиваются гигантские красные тентакли около полуметра в диаметре, а длина у всех разная, до десяти метров некоторые доходят, но таких мало. Это создание вовсе не похоже на пирамиду-трапецию, как этот бог на стене нарисован, а скорее хризантема на толстом стебле. Жирном.

Знаете да, что это в азиатских странах этот цветок - иносказательное название ануса? Вот, очень похоже потому, что посередине у нашей «хризантемы» тоже имелось отверстие. Правда, если приглядеться, в закрытом виде оно больше напоминает