попытался обнять меня за талию, но я справлялась с хищниками гораздо быстрее, чем он. Отступив назад, я увеличила расстояние между нами на три фута, мои руки так и тянулись к ножам — тем самым, которые не успел «одолжить» Хейден, — но я дала Бринн слово, что драки не будет. Взгляд Кэрриона прошелся по моему телу, его улыбка стала шире, когда он скользнул глазами по моим бедрам, и воспоминание о том, как его язык скользил у меня между ног, которое ни с того ни с сего нахлынуло на меня, вызвало волну жара на моих щеках.

— Ты красивая, когда краснеешь, знаешь ли. — Проклятый богами вор ничего не упускал. — Вот что я тебе скажу. Садись и выпей со мной, а я отдам тебе шарф Хейдена.

— Не договорились.

— Нет? — Он выглядел искренне удивленным.

— Выдержать пятнадцать минут за одним столом с тобой стоит больше, чем жалкий шарф, ты, стервятник.

— Кто говорил о пятнадцати минутах? Ты же знаешь, я не люблю торопиться, когда получаю удовольствие.

Святые мученики. Я приложила все усилия, чтобы отогнать остальные воспоминания, которые пытались пробиться на передний план моего сознания. Кэррион хотел, чтобы его замечание напомнило мне о том, как долго он ласкал меня языком между бедер. Он хотел, чтобы я вспомнила, сколько он сдерживал собственное удовольствие, словно это была его проклятая богами работа, пока он доставлял его мне. Я не собиралась так просто сдаваться.

— Один бокал. Пятнадцать минут. И я хочу получить обратно читы, которые ты у него забрал. Плюс еще пять сверху за неудобства, связанные с необходимостью дышать одним воздухом с тобой.

Кэррион изогнул бровь, рассматривая меня. Я уже знала, что мне не понравится то, что сейчас прозвучит из его уст.

— Саэрис, если бы я знал, что могу купить твое время, я бы разорился, а ты была бы очень богатой женщиной. Ты бы провела последние три месяца на спине, умоляя меня трахнуть тебя посильнее, и…

— Еще одно слово, и ты останешься без своих гребаных яиц, вор, — прорычала я.

Недостаток манер Кэррион Свифт восполнял здравым смыслом. Он знал, что вот-вот переступит черту, за которой придется пролить кровь. Его волосы вспыхнули рыжим, затем золотым, затем темно-каштановым, когда он поднял руки вверх, склонив голову в знак капитуляции.

— Хорошо, хорошо. Шарф, читы и пять дополнительных, потому что ты жадная. Садись. Пожалуйста. Я принесу тебе выпить. — Он жестом указал на свой столик, как будто хотел, чтобы я втиснулась между ним и его приятелями, но были вещи, на которые я готова была пойти ради брата и стакана чистой воды, и вещи, на которые я не готова. Я выбрала пустой столик через три от него и села там.

Я собиралась убить Хейдена. Убить его нахрен. Во что он играл? Он пытался зарезать Кэрриона? Мальчишка был всего на три с половиной года младше меня, но вел себя так, словно все еще ждал, когда у него опустятся яйца. В какой-то момент ему придется перестать вести себя так безрассудно и начать задумываться о последствиях своих поступков. Когда я думала об этом, в моей голове эхом звучали слова Элроя, поразительно похожие на мои собственные.

Я даже не могу представить, о чем ты думала. Ты хоть понимаешь, какую беду ты навлекла на наши головы?

— Вот. — Кэррион поставил передо мной бокал с янтарной жидкостью, проклятая емкость была заполнена почти до краев.

— Это не одна порция.

— Но в одном бокале, — возразил он. — Поэтому это один напиток.

Если бы я выпила все это, я бы, шатаясь, вернулась в «Мираж». Я бы упала с крыши и сломала себе шею, пытаясь забраться на чердак. Тем не менее я подняла бокал и сделала большой глоток. Я бы не стала этого делать, если бы не была немного на взводе. Виски обожгло горло и устроило пожар в желудке, но я не подала вида. Меньше всего мне нужно было, чтобы Кэррион Свифт рассказывал всем, что я не умею пить.

— Ну? — потребовала я. — Чего ты хочешь?

— Что ты имеешь в виду, спрашивая, чего я хочу? Твоего общества, конечно.

Я могла узнать лжеца, когда видела его, а мужчина, сидевший напротив меня, был опытным профессионалом.

— Выкладывай, Кэррион. Ты бы не стал уговаривать меня остаться, если бы тебе не было что-то нужно.

— Разве я не могу быть очарован твоей красотой? Не могу просто сидеть и слушать ангельский тон твоего голоса?

— Я не красива. Я грязная, я устала, и мой голос полон сарказма и раздражения, так что давай просто перейдем к делу, хорошо?

Кэррион тихонько рассмеялся. Он поднес к губам свой бокал с виски, значительно меньший, и сделал глоток.

— Три месяца назад ты была гораздо веселее, ты знаешь это? Ты такая жестокая. Я не перестаю думать о тебе.

— О, пожалуйста. Со сколькими женщинами ты переспал с тех пор?

Он прищурился, выглядя смущенным.

— Какое это имеет отношение к делу?

Это становилось все более утомительным. Толкнув бокал в его сторону, я заставила себя встать.

— Хорошо! Мученики, вы все в деле. — Он тяжело вздохнул. — Полагаю, раз уж ты заговорила об этом, я хотел с тобой кое-что обсудить.

— Я потрясена.

Не обращая внимания на мой тон, Кэррион продолжил.

— Я слышал кое-что очень интересное. Я слышал, что черноволосая мятежница из Третьего округа напала на стража и украла часть его доспехов. Перчатку. Можешь в это поверить?

Ха. Этот мудак определенно любил играть в игры. Каждая черточка его лица и то, как непринужденно расслабился каждый мускул его тела, дали мне всю необходимую информацию. Конечно, он знал, что я украла перчатку. Но я не собиралась признаваться в этом. Я была не настолько глупа.

— О? Правда? Но… как? Житель Третьего округа не может его покинуть. — Я сделала еще один глоток виски.

Какое-то время Кэррион просто смотрел на меня. Он читал меня. Естественно, он ни на секунду не поверил в мое притворное удивление, но и не собирался открыто бросаться обвинениями посреди «Калы».