стоять перед Кэррионом Свифтом с таким ценным предметом контрабанды при себе. Этот человек был способен на все. Его пальцы были легче утреннего бриза. Он стащил у меня нижнее белье — возможно, это было величайшее ограбление, когда-либо совершенное в Зилварене, — и люди не переставали говорить об этом месяцами. Я не хотела рисковать, что он унюхает что-то интересное в моей сумке и попытается избавить меня от этого.

— Я буду через десять минут, — сказала я Хейдену. Он поморщился, выходя из таверны.

Завсегдатаи «Калы» прекратили играть в кости, их шумные разговоры стихли, когда я направилась к Кэрриону. Все следили за мной краем глаза, исподтишка наблюдая, как я подхожу к столу шулера. В искрящихся голубых глазах Кэрриона заплясали веселые искорки, когда он встретился со мной взглядом. Его волосы были цвета меди, золота и жженой умбры1, как будто каждая прядь была тонкой нитью металлов, столь ценных для королевы Мадры. Он всегда был выше всех в комнате, по крайней мере на фут, широк в плечах и держался уверенно, от чего девушки по всему Зилварену падали к его ногам. Мне было неприятно это признавать, но именно эта уверенность привела меня в его постель. Я хотела опровергнуть ее, показать ему, что его самодовольство — не более чем видимость. Я планировала сокрушить его эго, как только закончу с ним, но потом он совершил немыслимое и доказал, что его самоуверенность была заслуженной. Более чем заслуженной. У меня кровь закипала от одной мысли об этом. Этот человек был вором и лжецом, да еще и самовлюбленным до одури. Кто в здравом уме наденет такое? В таверну, полную отморозков, которые перережут тебе горло и стащат грязные ботинки с твоих ног, едва взглянув на тебя? Он был безумен.

— Придурок, — сухо сказала я в знак приветствия.

Он ухмыльнулся, и у меня в животе что-то затрепетало, что заставило меня выругаться себе под нос.

— Сука, — ответил он. — Рад тебя видеть. Я думал, что мы больше… не проводим время вместе. — Его друзья расхохотались, как идиоты, толкая друг друга локтями. Даже они понимали, что это была подколка. В последний раз, когда я его видела, я выбиралась из его постели, сжимая в руках свою одежду и клянясь всеми забытыми богами и всеми четырьмя ветрами, что лучше умру, чем останусь с ним, чтобы повторить шоу, которое он только что устроил для меня. Он знал, что победил. Этот самодовольный придурок не стеснялся этого. Он сказал мне, что я вернусь за добавкой, а я в весьма красочных выражениях заявила ему, что оторву его проклятый член, если он еще хоть раз попытается приблизиться ко мне. Или что-то в этом роде.

Я сразу перешла к делу, не обращая внимания на его друзей и его колкости.

— Ты обещал, что больше не будешь играть с Хейденом в азартные игры.

Кэррион наклонил голову и поднял глаза вверх, делая вид, что размышляет об этом.

— Разве? — недоверчиво спросил он. — Это совсем не похоже на меня.

— Кэррион.

Ублюдок резко втянул в себя воздух, и его внимание вернулось ко мне.

— Она произнесла мое имя. — Он притворился, что падает в обморок. — Вы все это слышали. Она произнесла мое имя. — И снова это вызвало одобрительный смешок со стороны его инфантильных собутыльников.

— Ты не только нарушил свое слово, но и выбил из него все дерьмо, Кэррион.

— Да ладно тебе. Не будь такой скучной. — Он протянул руки ладонями вверх, растопырив пальцы. — Он умолял меня поиграть с ним. Кто я такой, чтобы отказывать? И если бы я выбил из него все дерьмо, то он бы сейчас не тусовался у бара, верно? Он все еще был бы на улице, сплевывая кровь на песок. Я ударил его… — Он задумался. — Один раз. Может, два. Это можно квалифицировать только как легкое избиение. А что такое легкое избиение между друзьями?

— Хейден не твой друг. Он мой брат. Доставать его — против правил.

Кэррион наклонился вперед, опираясь локтями о стол. Он раздраженно вскинул брови.

— Я никогда не встречал правил, которые не хотел бы нарушить, Солнышко.

— У нас был уговор. Я точно помню, что обещала, что не буду вмешиваться в твои поставки в Обитель и из нее, а ты сказал, что больше не будешь связываться с Хейденом.

Он нахмурился.

— Да, кажется, что-то припоминаю.

Наглость. Нахальство. Откровенная дерзость.

— Тогда почему ты решил поиграть с ним?

— Может быть, у меня память нынче дырявая, — размышлял Кэррион.

— Тебя слишком часто бьют по голове?

— А может, — сказал он, взбалтывая эль в своем бокале, — я знал, что, если свяжусь с Хейденом, то смогу увидеться с тобой. И, возможно, это была слишком хорошая возможность, чтобы упустить ее.

— Ты сломал ребра моему брату только для того, чтобы увидеться со мной? — Наверное, я неправильно расслышала. Не может быть, чтобы он был настолько безумен, чтобы причинить боль Хейдену по такой нелепой причине.

Тон Кэрриона стал неожиданно резким, когда он ответил:

— Нет, Саэрис. Я сломал их, потому что он попытался пырнуть меня одним из твоих ножей, когда я отказался играть еще один раунд. Даже твоему брату такое не сойдет с рук.

От потрясения у меня в животе образовалась холодная, мертвая тяжесть.

— Он бы не стал…

— Он это сделал. — Кэррион осушил свой эль. Когда он поставил на стол пустой бокал, его очаровательная улыбка вернулась. — Раз уж ты здесь, можешь присоединиться ко мне и выпить. Никаких обид и все такое.

Удивительно, как быстро Кэррион мог переключаться. Также впечатляла его способность вводить в заблуждение, когда ему это было нужно.

— Я не буду пить с тобой. Нет никакой разницы, заслужил ли Хейден то, что ты с ним сделал. Скорее всего, он набросился на тебя с ножом, потому что пытался вернуть свой шарф. Ему бы не пришлось это делать, если бы ты не стал с ним играть!

— Ты ведь любишь виски? Двойная порция звучит неплохо? — Он поднялся на ноги.

— Кэррион! Я не буду с тобой пить!

Этот привлекательный змей