Большинство выбирает жить с хронической болью. Они не хотят признавать большие проблемы и выбирают игнорировать, избегать или отвлекать самих себя множеством пороков. Это очень точное описание того человека, который выбирает жить без намерения. Это может казаться приятным, но цена такого образа жизни высока, и игра не стоит свеч.

Нехватка дисциплины («Я не пытаюсь»)

Будучи девятиклассником, я выиграл конкурс ораторов. Я был выбран судьями из более чем двухсот школьников и стал коронованным чемпионом. Мама будила меня в 5:30 утра, и мы начинали практиковаться. Я вкалывал изо всех сил, репетируя с ней снова и снова. Она критиковала мои паузы, темп и громкость голоса.

Я пообещал, что это будет лучшая речь, с которой я выступлю. Сейчас я понимаю, что тема была достаточно забавной – «Портрет Красной Шапочки».

Мой учитель по английскому Брат Джо не знал, что об этом и думать… Моя речь очень отличалась от других выступлений. Один из моих одноклассников подготовил пламенное исполнение речи генерала Паттона, командующего Третьей Американской армией, перед высадкой в Нормандию.

Трое учеников из моего класса, чьи выступления признали лучшими, продолжили соревноваться с лучшими учениками из других классов. Со своей речью я оказался в тройке лучших, но не остановился на достигнутом. После первого этапа я готовился ещe дольше и больше, попросив маму помогать мне. Она приняла вызов и сфокусировалась на нюансах, интонациях и тонкостях моей речи.

Дисциплина дала свои плоды, и, вооружeнный уверенностью и компетентностью, я оказался на заключительном этапе. Брат Джо почувствовал мою раскрепощенность, отвeл меня в сторону и сказал, что, по его мнению, я претендую на первого в истории школы четырeхкратного чемпиона.

Такое воздействие оказывает дисциплина: наполняет человека верой в себя. Это, в свою очередь, готовит нас к испытаниям. Но верно и обратное: нехватка дисциплины ведeт к колебаниям, делает нас зависимыми от удачи и шансов. Другие люди чувствуют эту нестабильность и отвечают страхом и сомнением.

Обычно, когда ты вкладываешься в работу, происходят хорошие вещи. Работа не гарантирует успех, но она, несомненно, ставит нас в более выгодное положение. В следующем году моя периодичность репетиций пошатнулась. Я стал самоуверенным и перестал вкладывать в тренировки силы и время. Дисциплина покинула меня, и почести обошли меня стороной. В том году я занял третье место.

Я думал, что разобрался в ораторском искусстве. Думал, что это пришло ко мне естественным путeм. Чего я не осознавал вплоть до начала своей профессиональной карьеры, так это то, что всe требует практики.

Эти незамеченные часы. Время, проведeнное в потeмках, часы репетиций с мамой, разбивка моей речи на множество тактов – все эти усилия имели значение. Дисциплина сделала меня успешным, вся подготовка окупилась. И в момент истины, когда дело дошло до выступления, мне не нужно было думать.

Наоборот, я позволил всему испариться.

В то время мой незрелый мозг не понимал этого факта. Пока я не присоединился к клубу Toastmasters в 2011 году, я не слишком задумывался о работе над речью или такой же суровой подготовке под надзором моей мамы, как в 1991 году. Я никогда не забуду еe намерение помогать мне и подбадривать меня.

В какой-то момент я перестал работать над ораторским искусством. Те самые ментальные блоки, которые мучали меня во время игры в студенческий футбол, начали проявляться и в конференц-зале. Моя тревожность усилилась в 2011 году, и, несмотря на то что в прошлом я был чемпионом по ораторскому искусству, я больше не мог выступать перед коллегами. Панические атаки захватывали мое сознание, и я терял нить повествования.

Всe это застало меня врасплох, но в процессе самопознания я выучил важный урок. Работа важна, равно как и подготовка к ней.

Мой друг Кэри Обербруннер говорил, что «когда вы готовы к часу икс, час икс будет, в свою очередь, подготовлен и для вас».

Он прав. Выполнение работы не напоказ действительно важно.

Нехватка роста («Я не совершенствуюсь»)

Я стал хорошим игроком в футбол таким же путeм, как и хорошим оратором: я тренировался, пока никто не видел. Я вкладывался в тренировки и таким образом рос. Футбол давался мне легко, так как мне нравилась игра. Никто не заставлял меня практиковаться. Я просыпался и с удовольствием вспоминал, что днeм меня ждет тренировка или игра. Это было всe, о чeм я мог думать. Мама и папа даже установили ворота у нас во дворе, поэтому тренировка ежедневно и на весь день стала для меня нормой.

Намерение казалось для меня стилем жизни. Рост давался мне естественным образом.

Затем, как я уже упоминал, я словно впал в ступор. В игру вступило вмешательство. Начались психологические проблемы, поначалу небольшие, как горчичные семена. Античная литература описывает их как одни из самых влиятельных семян. Эти негативные семена распространялись всe дальше – маленькие, но несущие большое количество разрушений.

Я перестал развиваться. А когда вы перестаeте развиваться, это сравнимо со смертью. Я погрузился с головой в диструктивные вещи. Во всe, что могло отвлечь меня от тревоги или на время избавить от неe.

Через какое-то время я обнаружил, что я не могу играть с командой на поле. Такие ошибки, как пропуск мяча, появлялись всe чаще. Я был левым внешним полузащитником: перехватывать мяч и направлять его было чем-то вроде моей обязанности. Но я дошeл до того, что не мог это выполнить.

Дело стало настолько плохо, что тренер потребовал от меня практики в кроссе. Он ставил меня напротив ворот и заставлял целиться мячом в