Зарегистрировалась я онлайн, чемодан брала в ручную кладь, так что особо не торопилась. Спокойно привела себя в порядок, прошла контроль, побродила по дьютику, не собираясь ничего покупать. До посадки еще оставалось время.

Эпидемические страшилки, похоже, народ не запугали. Толпа у нужного выхода собралась не меньше, чем обычно на этот рейс. Хотя пару-тройку человек в масках я все же заметила. Промелькнуло несколько знакомых лиц — тоже на неделю моды.

Высматривая свободное место, чтобы присесть, я неловко развернулась и наехала колесиком чемодана на ногу темноволосого мужчины в черной куртке.

— Простите, — буркнула машинально и… застыла с открытым ртом.

А вот не надо было вспоминать!

— Спасибо, Марина, — поморщился Ярослав. — Неожиданно. Ты… тоже в Милан?

— Ну если жду здесь посадку, наверно, тоже.

— Может, из Милана куда-то еще, откуда мне знать.

Было видно, что он растерян не меньше, чем я, и пытается это скрыть, но получается так себе. Мы стояли и не знали, куда смотреть, о чем говорить. Я беспомощно озиралась в надежде все-таки найти свободное место и удрать от него, но, как назло, все было забито.

— В отпуск или по работе? — Ярослав нетерпеливо посмотрел на табло, где должен был появиться номер нашего рейса.

— По работе. На неделю моды.

— А ты имеешь к этому отношение? — он удивленно вскинул брови. Ну да, тогда мы до рабочей темы так и не дошли, как-то не до того было.

— Прямое. Я байер.

Надежда на то, что придется долго разъяснять, кто такой байер и с чем его едят, не оправдалась. Забить эфир не удалось. Ярослав только кивнул:

— Круто. Я туда же. К неделе моды типа фестиваль ресторанный. Ну и… стажировался там в одном месте. Давно, правда. Но заглядываю время от времени.

Названный им популярный ресторан с двумя мишленовскими звездами я, разумеется, знала. Довелось побывать… один раз, во время одной из таких недель, поскольку он являлся частью известного бренда. Мда, значит, не ошиблась. Действительно повар. Ну что же за невезуха-то, а? Как будто вся вселенная решила надо мной посмеяться.

— Molto interessante…

— Sì, signorina*.

— Синьорина? — фыркнула я. — Как неполиткорректно! Вроде, я не выгляжу на тринадцать лет.

В этот момент — слава тебе, боже! — наконец объявили посадку. Я ловко прошмыгнула прямо к выходу, а Ярослава оттеснила ринувшаяся туда же толпа. Оставалось надеяться на то, что сидеть мы будем не рядом и что в Милане удастся от него ускользнуть.

Эконом-класс, которым я летела, не позволял выбирать места при регистрации, поэтому я даже не поинтересовалась толком, что мне досталось. Кроме того, что в середине и у окна, поскольку А.

Черта с два у окна — у запасного выхода! Как же я ненавидела эти места! Конечно, с одной стороны, можно вытянуть ноги и сосед всего один, а сейчас и вообще никого. Но при этом ничего в руках, кроме телефона и бутылки воды. Даже дамскую сумку стюардесса неумолимо забрала и запихнула в локер. На мой вопрос о возможности пересесть предельно вежливо ответила: единственное свободное место — рядом со мной. Ну или в бизнес-классе.

Похоже, меня затянуло в сплошную полосу невезения. И началось это… ну да, прошлым летом. Когда познакомилась с чертовым Славиком! И если до Нового года еще худо-бедно барахталась, то с января все пошло в разнос.

— Не возражаешь?

Он стоял в проходе у свободного места. С бутылкой воды. Куртку снял, оставшись в черных джинсах и синем джемпере. И глаза почти под цвет — серо-синие. Глаза-хамелеоны!

Возражаю, еще как возражаю, катись ты лесом!

— Садись.

Совсем дура, да?

Точно. Совсем.

Ярослав сел, щелкнул пряжкой ремня, и тут же самолет тронулся с места. Долго ехал, разворачивался, потом постоял немного, словно собираясь с силами, и пустился в разбег. Я, в отличие от большинства людей, летать любила. А взлет особенно — тот момент, когда земля уходит вниз и все внутри обрывается. Как на американских горках. Да, понимала, что шансы выжить в авиакатастрофе мизерные, почти нулевые. Но в относительных цифрах вероятность погибнуть на пешеходном переходе гораздо выше.

Зато Ярослав, похоже, добросовестно отдавал дань аэрофобии. Закрыл глаза и так впился пальцами в подлокотники, что даже костяшки побелели. Как ни странно, это капельку смягчило мое раздражение. Такое снисходительное сочувствие. Вполне живой человек, со своими слабостями. Уж я-то хорошо знала, какой неприглядной может быть картина, когда слабости берут над тобой верх.

Самолет набирал высоту тяжело, как обожравшийся шмель, несколько раз проваливался в воздушные ямы. И даже когда выровнялся, стюардесса, чирикнув в микрофон про турбулентность, попросила не отстегивать ремни.

Ярослав — кстати, мне всегда нравилось это имя, именно вот так, в полной форме, не Слава и уж тем более не Ярик — выглядел бледновато, и я попыталась отвлечь его разговором на безопасную тему. Кто где жил в Милане, у кого какие любимые места. Выяснилось, что учились мы там в одно время, только я четыре года, а он всего шесть месяцев, и оба снимали квартиры в районе Брера, который называли миланским Монмартром.

— Может, даже и встречались, — предположил он.

— Может быть, — кивнула я. — На улице. Или в магазине. Твой ресторан для меня тогда был слишком шикарным. Разве что в кафе иногда заходила. Отец платил за мою учебу и квартиру, но на карман отстегивал скромно. У него тогда начались серьезные проблемы с бизнесом.

— Аналогично, — рассмеялся Ярослав. — У моего, правда, проблем не было, но я его разочаровал. Сначала после девятого класса пошел в кулинарный колледж, на кондитера. А когда закончил, отказался ехать в Париж. Поступил в CAA — ведущую кулинарную академию в Швейцарии. Ах, так? Самый умный? Тогда все сам, мальчик. Учебу оплатил, но жил я в кампусе и подрабатывал где мог.

— Отказался от учебы в Париже? — не поверила я. — Серьезно?

— Ну… были свои причины. Долго рассказывать.

Три с половиной часа пролетели незаметно. И все труднее становилось отводить глаза, встречаясь взглядом. Когда самолет пошел на посадку, Ярослав коснулся моих пальцев — как тогда, в кофейне.

— Марин… а что, если нам попробовать еще раз?

*Molto interessante… — Sì, signorina (ит.) — Очень интересно… — Да, синьорина