Шрифт:
Закладка:
Корней думал о чем-то своем, смотрел в отражение чуть выше их голов, а Аня жалась к его боку, позволяя себе небывалую роскошь — спуститься пальцами по ткани мужского пальто от локтя вниз, скользнуть по ладони, переплести пальцы… Почувствовать, что он не сбросил, а сжал ее своими…
И уже этого было достаточно, чтобы расплыться в улыбке, но хотелось большего. Хотя бы немного больше прежде, чем они разойдутся по своим спальням.
Девушка повернулась, приподнялась… Испытывала новый, пока непонятный, дискомфорт где-то внутри, когда касалась носом его щеки… И знала, что это отражается в зеркале, в которое он смотрит.
Так же, как и мягкие касания ее губ на скуле…
— Рискуешь.
Реагируя на его комментарий, который не звучал, как угроза, Аня чуть наклонила голову, легонько прихватывая зубами кожу на мужском подбородке. И снова испытала внутренний чувственный всплеск…
— Ну когда-то же надо… Рисковать… — заставивший даже слова подобрать такие, чтобы звучало куда уверенней, чем обычно с ней бывает. И мельком посмотреть в глаза, чтобы сразу же отвести влюбленный, светящийся взгляд.
Аня не знала, это вино, его близость, эйфория из-за того, какой вечер с ними случился, или уверенности придает обновленный внешний вид, но чувствовала она себя так, будто… Ждет одного — что доиграется. И готова провоцировать.
Но в лифте — не случилось. Тонкий писк, разъезжающиеся створки…
И Корней выходит, не выпуская ее руки из своей. Они приближаются к квартире, и только тут мужчина высвобождает ладонь. Чтобы достать ключи, открыть, впустить Аню…
Которая с порога начинает стягивать с шеи палантин, по-прежнему ощущая, что жарко, но теперь уже понимая, почему. На обратном пути Корней повысил температуру в салоне, вероятно решив, что оделась она все же прохладно.
Аня шепнула «спасибо», когда ровно в ту же секунду, как она расстегнула последнюю пуговицу на пальто, мужчина взялся за ворот, чтобы помочь…
Сбросила с ног туфли… Совсем не так, как стоило бы делать леди, но… Они оказались очень неудобными. Или она просто не привыкла. Но сняв их — еле сдержала стон. Расстегнула пиджак, потянулась, не глядя, к включателю света, чтобы зажечь… Успела положить на него руку и почти нажать, когда сверху легли мужские пальцы, блокируя движение…
Практически босые ступни и икры почувствовали приблизившуюся прохладу его одежды и обуви одновременно с тем, как ее спина встретилась с его грудью.
По девичьему телу тут же прошла дрожь, стало страшно и… Сладко. До тягучей боли. Аня задержала дыхание, зачем-то закрыла глаза…
Вздрогнула, когда шеи коснулись губы, хотя знала ведь, что так и будет…
С силой снова сжала его ладонь, когда он так же, как она в лифте, переплел их пальцы, окончательно отдаляя их от включателя, а коридор от перспективы обрести свет, опуская вниз вдоль ее тела, задевая шелк на бедре.
— Спешишь куда? — и должна бы что-то ответить на произнесенный немного хриплым голосом вопрос, но смогла только шумно сглотнуть, распахивая глаза синхронно с тем, как вслед за пальто Корней начал стягивать с ее плеч уже пиджак.
Аня смотрела перед собой, чувствуя, что дыхание учащается… Когда он отпускает ее пальцы, когда обнажает плечи — лишая защиты пиджака…
Вздрогнула, услышав за спиной шорох опустившейся на одну из полок ткани. Еще раз, когда уже платья коснулись мужские руки. Горячие. Настолько, что шелк совершенно не спасает и прикосновения ощущаются так, будто голыми ладонями к голым же бедрам…
Корней ненавязчиво, но давал понять, что хочет, чтобы Аня развернулась, усиливая натиск на одно бедро, просто придерживая другое.
Аня же… Была такой смелой в лифте, а сейчас…
Когда он совсем близко, когда свет выключен, и оттого каждый шорох, каждое касание и даже дыхание стали ощутимыми, разом растеряла всю смелость…
Почему-то была уверена, что, оказавшись дома, они снова разойдутся, а он… Чего-то явно хотел.
Было одновременно страшно, и снова сводило низ живота…
Вторично Аня сглотнула, когда мужские пальцы начали собирать тонкую ткань в гармошку, оголяя сантиметр за сантиметром ноги, скользя шелком по капрону… Будоража особенно сильно…
Настолько, что не выдержав, Аня накрыла руки Корнея своими, сжимая с силой… Толком не зная, о чем просит — продолжать или остановиться.
Он замер на какое-то мгновение, коснулся сначала носом, а потом губами выступающих шейных позвонков. Наверняка чувствовал, что реагируя на это, Аня впивается в его пальцы ногтями, а потом ощущает легкое дуновение дыхания, зная, что это его усмешка — реакция на то, что дальше уже она будто берет инициативу на себя — тянет и свои, и его руки чуть вверх…
И этого достаточно, чтобы он прекратил играть в выбор, позволяя ей самой решать, поворачиваться ли к нему лицом.
Корней сделал все сам — развернул, забросил женские руки на свою шею, потянулся к губам, немного горбясь, сжал руками талию, притягивая ближе. Чувствовал, что она делает полшага, наступая босыми ногами на носки его туфель…
— Боишься чего? — мужчина спросил в ту секунду, которая разделяла два поцелуя.
— Тебя.
Аня же ответила шепотом, уворачиваясь от губ, пряча лицо в воротнике его рубашки… Обняла крепче, с силой обхватывая свои же локти пальцами, обвивая шею так, будто он должен был рассердиться и сбросить, получив честный ответ.
Но он не сбрасывает. Даже не пытается. Только сильнее прижимает, несомненно чувствуя дрожь, позволяя совсем забраться на туфли.
— Я не собираюсь делать ничего плохого.
Корней произнес тихо, щекоча дыханием кожу на виске, Аня дробно закивала, продолжая предпочитать компанию его сконцентрированного в вороте рубашки запаха, а не пристального взгляда темных глаз.
Не потому, что заподозрила его во лжи, просто… Страшно.
Аня чувствовала, как мужские руки отпустили талию, одна скользнула выше — по спине, вторая осталась на пояснице, поглаживая большим пальцем… Будто бы успокаивая. И это показалось настолько нежным, что Аня не выдержала. Думала, что будет вечность прятаться, но нашла в себе силы вскинуть взгляд…
Невзирая на темноту поймать его — серьезный, внимательный…
— Я трусиха просто… Пугаюсь и иду на попятные…
Девушка призналась, пытаясь вымучить улыбку, но знала — получается так себе. Вот только он не реагирует злостью или усмешкой, а смотрит еще несколько секунд в ответ, не забывая поглаживать спину и поясницу…
— Когда скажешь — прекращу.
Произносит тихо, глядя в глаза. И ничего больше не делает, пока Аня сомневается… Только гладит. Только смотрит. Только дышит — глубоко и ровно. Совсем не так, как она…
