Шрифт:
Закладка:
– Этот визит мне настолько же неприятен, как и вам, детектив. Поэтому я хотел бы максимально сократить его. Примерно два года назад у вас оказалась одна вещь, изначально принадлежавшая мне. Я догадываюсь, каким образом она к вам попала, и надеюсь, что воры действовали самостоятельно, и без вашего умысла. В любом случае, я хочу получить обратно мою собственность немедленно.
– О чём именно идёт речь? – настороженно осведомился Тед.
Его собеседник вынул из внутреннего кармана сложенную старую газету и положил на стол. На странице красовалась фотография Рэдмаунта, сделанная в этом самом кабинете. В статье журналисты чествовали его за арест трёх воротил, замешанных в заказных убийствах при махинациях с муниципальным строительством. Его тогда снимали на фоне стены с полками, заставленными папками с документами, и оклеенными стикерами и записками. Тед озадаченно посмотрел на фото и поднял на гостя вопросительный взгляд. Тот в ответ стукнул в страницу пальцем:
– Это.
Рэдмаунт присмотрелся и почувствовал себя так, будто ему за шиворот высыпали миску колотого льда. На фотографии стоял он, Тед, в немного напряжённой «естественной» позе, на нём чёрная рубашка с закатанными рукавами, а из-за плеча.… За ним на полке тогда стоял фотопортрет Елены, в кадре видно меньше половины, но точно можно разглядеть раму и фигурное окошко антикварного паспарту! Тот самый портрет, который привезли ему в качестве взятки братья О’Лири, и велели скрывать от чужих взглядов. И, видимо, не напрасно велели. Тед судорожно вздохнул.
– Это был подарок. Уверен, вы понимаете, насколько он мне дорог. И торговаться я не собираюсь, – отрезал странный посетитель.
В голове Рэдмаунта забегали мелкие строки из старого серого блокнота, сопоставлялись факты и образы.
– Эмер! Ты… Вы – Арман Эмер? – вспомнил он.
Гость недовольно поджал губы и чуть подался вперёд:
– Я вам разрешал обращаться ко мне по имени, детектив?
– Э… Нет, – невольно сжался Тед под властным взглядом голубых глаз Эмера.
Тот недолго побарабанил по газете на столе. Дорогие ухоженные крупные руки, на безымянном пальце справа перстень белого золота с синим драгоценным камнем.
– Детектив, вы до сих пор живы, и я слегка вежлив только потому, что не хотел бы расстраивать любимую женщину таким мелким досадным происшествием, как ваше исчезновение с лица земли. Где сейчас находится этот портрет?
– В сейфе, у меня дома. Я могу сейчас съездить?
– Да, поедете со мной. И чтоб без фокусов, – он кивнул охранникам и встал из-за стола, с видимым удовольствием расставшись с креслом. Один из громил приподнял копа со стула и подтолкнул к двери.
Тед не знал, какой марки этот серебристый бизнес-седан с пафосным и просторным кожаным салоном. Он сидел сзади рядом с Эмером, и пробовал по дороге подглядеть, что тот листает в смартфоне. Но напрасно косился, мелькающие страницы были унизаны арабскими письменами, и он ничего не разобрал.
На круговом движении недалеко от светофора у очередной площади Мира как всегда была пробка в это вечернее время. У нагромождения гигантских золотистых кирпичей фотографировались туристы.
«Какой смысл в этих фото, ведь в любом городе стоит только такой же монумент!?». Рэдмаунт заметил, с какой скукой и раздражением Эмер разглядывал уродливый поблёскивающий металлом мемориал, напротив которого они встали.
– Мне этот памятник тоже никогда не нравился, – попробовал Тед развязать разговор, но его спутник поджал губы и отвернулся к окну. – Не считаю физиогномику и язык тела точными науками, но опыт научил, что закрывающемуся собеседнику всегда есть, что утаить.
– А вы когда-нибудь задумывались, детектив, как сложилась бы судьба мира, если бы тогда, в сорок пятом, взорвались только две бомбы, а не одиннадцать? – равнодушно спросил Арман, не оглядываясь на Рэдмаунта.
– Уж наверняка бы меньше людей погибло, разрушения городов, и радиоактивное заражение не настолько бы потрясли человечество…
– И люди бы очень скоро принялись бы снова с азартом истреблять друг друга, как и прежде.
– Вам-то что? Вы войной питаетесь и развлекаетесь! – буркнул Тед.
– Не пытайтесь оскорбить меня этим. Я Живу Давно, и знаю, что люди не меняются, какими бы технологиями себя не окружали. Всегда, при любом строе, в самой гуманной глобальной федерации всегда будут террористы, сепаратисты и религиозные фанатики. Я поддерживаю мировую гармонию, и как никто работаю на благо человечества, – невозмутимо ответил Эмер.
Припарковались они не с первого раза, не могли найти место для машины. Один из охранников открыл им дверь автомобиля. Оказавшись на улице, Эмер поправил галстук и бросил короткую звучную фразу. Потом повернулся к Рэдмаунту.
– Я сказал своему сотруднику, чтобы он ждал меня тут. Помощь не потребуется. Мы поднимемся вдвоём. Ведь вы очень беспокоитесь за свою мать, и не станете зря её волновать? – коп даже не успел ничего ответить, видимо, и так всё было написано у него на лице, собеседник удовлетворённо кивнул.
– Тедди! А почему ты так рано со службы? Мы ждали тебя к вечеру!
Глэдис вышла в прихожую, на ней был цветастый халат и пушистые тапки. На шею намотано несколько ниток прозрачных стеклянных бус. Из кухни выглянула Таня, её волосы собраны резинкой в хвост на макушке, лицо озадачено.
– О, не тревожьтесь, мадам! Ваш сын всё ещё при исполнении! – Арман обворожительно улыбнулся, слегка поклонившись. – Нам всего лишь необходимы кое-какие материалы из его разработок, которые он хранит дома.
Он аккуратно подтолкнул Теда, они прошли в квартиру, оставив изумлённых дам в коридоре. Пока Рэдмаунт доставал из сейфа картонную упаковку, Эмер с нескрываемой жалостью пренебрежительно оглядывал его узкую комнатку.
– Вы, кажется, намереваетесь достать из-под столешницы спрятанный пистолет, детектив. Прошу, не нужно трогать тайник. Вы же знаете, что вам нечем
