Юань и впрямь много было не надо. Богатство? Да зачем оно вообще нужно? Девушка не видела своего будущего, да и не считала, что после содеянного сможет жить дальше. Всё же, убить ненавистного, но любимого человека — это очень и очень больно. Пан Юань понимала, что убийство станет последней каплей боли, полностью убившая в ней человека. После этого девушка не собиралась продолжать свою жизнь.

Слава? Признание? Да после всего, что наделала одарённая заклинательница, ей может только сниться прощение людей! Дама даже сама себя простить была не в состоянии, что уж говорить о людях…

— Да вас тоже сложно назвать нормальным человеком, — усмехнулась Юань, а вот Моу Лин сузил глаза, думая, что девушка собирается его оскорбить, — А что, разве я не права? Все нормальные смотрят на меня с опаской и отвращением, а в вашем взгляде, я вижу, лишь… — Пан Юань пристально уставилась на жёлтые зрачки мужчины, — Интерес.

Глаза Императора дёрнулись, что было слегка странно для такого стойкого мужчины как он, поставивший уже не одно царство на колени. Закончив с едой, дева думала встать и уйти, но Моу Лин ещё не всё сказал.

— Потому что я вижу в тебе себя. — услышав данные слова, Пан Юань приостановилась у двери, думая, что ослышалась.

Император видел в ней себя? Что за чушь? Моу Лин славится честью и добродетельностью, которую он проявляет к своему народу, ничего для него не жалея. Мужчина за пять лет вытащил своё царство на новый уровень, будучи теперь почти выше всех других. А что сделала Пан Юань? Она всю жизнь отдала ради одного человека, делая всё лишь по его прихоти, наплевав на всех, даже саму себя.

— А я не вижу ни единого сходства, ведь… — открывая двери и уходя, девушка напоследок бросила, — Быть мной — это значит быть монстром, а монстра бы так все не уважали.

Император хотел что-то сказать, но закрывшаяся дверь не дала ему этого сделать. Идя по коридору, дама ощущала такую пустоту и злость внутри… Почему кто-то смеет сравнивать её с собой? Да будь он хоть наполовину похожа с Пан Юань, от Императора бы отвернулись все, а не тянулись бы, как пчела на мёд. Тяжело вздохнув, дама поняла, что хочет проветрить голову, потому направилась в город грёз.

Главный город Царства Моу был воистину велик. Чтобы обойти его целиком, не хватит и целого месяца. Прогуливаясь по местности, девушка слегка выделялся из толпы, будучи в форме воина Моу. Впервые за месяц на даму не смотрели, как на отродье, поскольку никто её не знал.

Когда на улице начало темнеть, Пан Юань зашла в местный бар, решив расслабиться по полной. Все с уважением подносили гостье закуски и вино, а дама без зазрения совести принимала это, хотя не имела в кармане и гроша.

Смотря на чашу в руке, Юань невольно вспомнила дни, когда она выпивала с Цзань Цзинсун. Как весело и хорошо ей было расслабляться с Императором, чувствуя себя особенной лишь рядом с ним. Только рядом с Цзань Цзинсун девушка правда чувствовала себя желанной, а лишившись смысла жизни, Пан Юань начала принимать себя как обычного воина, ничего не стоящего в этом мире.

Девушка чётко помнила улыбку своего господина. Она всегда улыбалась, видя Цзань Цзинсун, а когда тот приподнимал свои губы, дама и вовсе расцветала. Сейчас же, вспоминая, как Император Цзань смотрел на неё, Пан Юань ощущала лишь боль.

Если так подумать, вся жизнь девушки — это сплошное разочарование: она никогда не жила для себя. Никогда не думала о том, что это важно. Но самой ужасной ошибкой Пан Юань было делать кого-то своим смыслом жизни… Нет человека — нет смысла. Девушка понимала, как сильно вляпалась, а осознание того, что в этом виновата она сама — давило, как тяжёлый груз на плечах.

Самое ужасное в нынешней ситуации для Пан Юань было не презрение людей, не ненависть к любимому человеку, не потеря смысла жизни, а то, что девушка всё ещё любила того, кто безжалостно пронзил её тело мечом.

Тыщь

Стоило Юань вспомнить момент своей смерти, как рука дёрнулась, и чаша вина упала на пол, разбившись вдребезги, как и его сердце.

— Оу, госпожа, вы в порядке? Кажется, вы сильно опьянели… — заметил владелец бара, вежливо обходясь с гостем, что заказала на круглую сумму, — Думаю, вам уже пора. Если хотите, то после оплаты я могу попросить кого-то проводить вас, — предложил мужчина, но девушка не реагировала на него, смотря на разбитую чашу. — Госпожа, пора расплачиваться, — уже злился владелец, начиная немного понимать то, что перед ним сидит уж слишком молодая военная особа, вряд ли имеющая в кармане хорошие деньги, — Вы же заплатите за то, что съели и выпили, да? — уже на прямую требовал оплатить счёт мужчина, но Пан Юань лишь вздохнула, в конец выбесив этим владельца, — Ах ты-ж мелкая зараза! Да ты заплатишь мне, ясно!? Я отдам тебя в бордель! Хоть оплатишь половину счета тогда! — вышел из себя здоровяк, начиная махать руками и угрожать заклинательнице, но та даже бровью не повела, начиная подниматься из-за стола. Но, будучи в опьянении, девушке не удалось этого сделать, — Куда собралась? Ты никуда не уйдёшь, пока не оплатишь! Да ты год будешь у меня сосать, пока…

— Извините. — перебил крики мужчины зашедший в бар человек, и только владелец думал выплеснуть злость и на него, как тут же замолк, упав на колени.

— Ваше Высочество!

— На сколько наела эта дама? — поинтересовался Моу Лин, смотря на опьяневшую девушку, а та, в свою очередь, подняла голову на Императора, не понимая, какими он тут судьбами.

— На тысячу юаней! — злобно посмотрев на даму, с уважением бросил владелец, тут же получив большую сумму от рук Императора, — Ох, Ваше Высочество, как же вы добры! — обрадовался владелец, даже не заметив, как сам Император поднял девушку с места, выйдя из бара.

Дабы не привлекать внимание, Император Моу, выйдя из бара, тут же использовал технику перемещения, и теперь они шли по лесу до дворца. Мужчина мог переместить их сразу к нужной точке, но не сделал этого, что было для девушки не понятно, как и то, зачем Моу Лин вообще явился.

— Да уж… Добрый го-спо-дииин. Такой доо-брый! — посмеялась Пан Юань, но говоря эти слова вовсе не Моу Лину.