человека. Из памяти вылетело на миг всё прошлое, и он знал, что это благодаря ей.

— А ты? — спросила Маша с лёгкой улыбкой.

Кирилл хотел сказать, что просто хочет жить ради кого-то, но улыбнулся в ответ и сказал:

— Хочу побывать на всех фестивалях мира. Танцевать, петь, путешествовать и праздновать, сколько хватит сил.

Маша посмеялась:

— Кажется, ты просто спер и перефразировал мою мечту.

— Я не виноват, что ты крадешь и мои любимые музыкальные группы, и мои мечты.

Маша потушила окурок.

— Значит первобытные потребности победили?

— У каждого своя правда, к которой он сам пришёл и за которую сам будет расплачиваться.

— Наверное, те, кто видел смерть, приходят по итогу к одному.

— К пониманию, что ничего кроме удовольствия не имеет в жизни цену. Всё совершается под маской прикрытия ради него. А нам больше можно не врать самим себе.

— Это точно.

Кирилл положил ладонь на локоть Маши, тем самым отвечая взаимностью. Он продолжил держать свою руку, даже когда послышались торопливые шаги. Несколько пар ног стремительно приближались, но ни один мускул на лице парня не дрогнул. Кирилл хотел пробыть рядом с ней как можно больше времени.

— А ну открой! Немедленно! — раздался злобный крик разбуженных санитаров.

— Кажется, — улыбнулась Маша, — тебе пора.

— Я вернусь.

— Не сомневаюсь. Ты ведь ещё тот сумасшедший.

Кирилл получил эмоциональный заряд и с полной невозмутимостью направился в лапы правосудию.

— Чем это вы тут занимались?! — выдал самый дерзкий паренек. — Подобных себе делали?!

Кирилл объяснять не стал и всю свою накопленную энергию поместил в кулак, направленный в лицо шутнику. Он знал, что ему не избежать наказания, поэтому решил воспользоваться шансом. Через мгновение он уже лежал, скрученный на полу, пытаясь прикрыться от многочисленных ударов.

— Теперь ты точно попал!

5.

Долгое время Кирилл пробыл без сознания. Его поместили за устроенный беспредел в карцер и накачали сильными нейролептиками. Порой он приходил в себя, предпринимал попытки шевельнуть связанными конечностями, но вскоре вновь погружался в небытие. Его часовой подсчёт окончательно сбился, в памяти зафиксировались лишь визиты медсестры с новыми порциями уколов. Но одна из них как-то отвлеклась и забыла закрыть дверь, тем самым породив новую цепочку событий. Шамиль знал о случившемся в женском отделении инциденте и внимательно наблюдал за карцером. Как только выпала возможность, парень мигом метнулся внутрь. Кирилл как раз находился в сознании и, даже если бы захотел, то не успел бы закричать. Удавка оказалась на его шее. Петля сжимала горло с нечеловеческой силой, мешая и мельчайшей доле кислорода добраться до лёгких.

— Послушай сюда, — раздался знакомый ему звериный рык, — я знаю, что ты каким-то образом пробрался в тот корпус.

Тело напрягалось, но в привязанном состоянии отпор было дать нереально.

— Ты поможешь мне туда попасть сегодня ночью, понял?! — сдавливал до посинения шею Шамиль. — Мне нужно разобраться с этим хуем! Я поджарю ему мозг его же игрушкой! Я тебя освобожу, и ты меня проведешь, усек?!

Кирилл знал, что аффективный Шамиль мог запросто покончить с ним, так же, как и понимал, что его собственное пребывание в психиатрической больнице обречено на заточение и тотальный надзор, исключений которым не будет. В тот момент под действием адреналина у него и родился в голове план. Кирилл бы и сам его однозначно когда-нибудь воплотил в жизнь, но раз подвернулся под руку мстительный абориген, то дело могло ускориться.

— Так ты поможешь мне?! — зарычал Шамиль.

Кирилл кивнул и тот расслабил хватку.

— Только, — кашель подступал к горлу, — чтобы всё получилось, тебе надо будет кое-что сделать…

— Что?

…

Настал вечер. За окном стемнело. Александра Михайловна зашла напоследок попрощаться к Кириллу.

— Я очень рада, что ты вышел из депрессии, но это не значит, что тебе теперь дозволено нарушать установленную дисциплину. Ещё пару дней побудешь в изоляции. До завтра.

Парень не произнёс ни слова. Завтра его уже здесь не будет. Самому бы под столь сильным наркотическим опьянением от препаратов ему это не удалось, но с помощью хитрой эксплуатации Шамиля вполне. Недавний враг добровольно пошёл на сотрудничество и уже через час пожаловал к нему в карцер.

— Ну что, Ромео, соскучился? — принялся освобождать союзнику руки.

— Всё сделал, как я сказал? — перебил его вопросом Кирилл.

— Да. Я всем сказал, что тебя траванули и готовят к секретным опытам по расчленению. Все пересрались за собственные шкуры и ни одной таблетки за сегодня не приняли.

— Собрал таблетки?

— Да. Держи.

Шамиль отдал напарнику пакетик с множеством пилюль, тот их спрятал в штаны.

— А напомни, — здоровяк почесал репу рукой, демонстрируя оставшуюся от мизинца культю, — зачем это всё нужно было?

Кирилл поднялся на ноги и несколько секунд боролся с помутнением в глазах.

— Те, кто не принимал таблетки, будут возбуждены и непослушны. Я их выпущу, и они устроят суматоху, привлекая к себе внимание. Нам среди хаоса получится затеряться и совершить побег незамеченными.

— Ну ты голова! А выглядишь, как ишак!

— Ты не лучше.

Обменявшись любезностями, парни выбежали из карцера. Кирилл достал спрятанный ключ и по очереди начал отпирать закрытые на ночь палаты, где сегодня никто даже думать не мог о сне. Пациенты были преисполнены бодростью духа и расстройством психики. Отсутствие необходимой дозы лекарственного препарата позволило безумию материализоваться. Шизофрения пустилась в пляс то громко скандаля со стеной, то танцуя с горшками цветов, то устраивая перегонки друг с другом кувырком. Кирилл открыл все до единой палаты, позволив сокамерникам дать волю творческому началу. На неистовый шум выбежали перепуганные медсестры и кинулись в очумевшую толпу с криками и угрозами. Усмирить даже одного пациента не получилось бы и при большом желании, так как тот подпитывался энергией царившей общей атмосферы.

Шамиль гыгыкал за спиной, радуясь содеянному и предвкушая минуту расплаты. Кирилл убедился, что весь медперсонал сосредоточен на их детище и направился к выходу.

— Кирюх, ты что опять уходишь? — раздался позади него голос.

Это был его добрый товарищ, единственный не участвовавший в переполохе.

— Ген, — кинул ему Кирилл с искренней доброжелательностью, — мне надо идти. Я, кажется, смысл жизни понял.

— Только не говори, какой, — поспешил прервать он, — а то вдруг я перестану шутить и радоваться жизни.

— Думаю, он в этом и заключается.

Гена был счастлив за друга.

— Хочешь на прощание анекдот расскажу?

— Давай.

— Приходят врачи к суициднику и спрашивают: " Вот зачем ты себя покалечил?". Он им отвечает: " Жить не хотел." Приходят на следующий день и спрашивают: "А сейчас себя зачем покалечил?". А он им: " За то, что вчера пытался покончить с собой,